– Да ты с ума сошел! – крикнул он, и подбежав отпихнув Олега от девушки, – А ну уймись!

– Мне охрану позвать? – гневно прокричала официантка чуть не плача.

– Извини его, – попросил Миша и сунул в руку девушки несколько купюр, – он напился просто…

– Бывает, – придя в себя сказала она смяла деньги и бросив их на пол быстро ушла.

– Поехали домой… – сказал Ветров поворачиваясь к другу, едва стоявшему на ногах.

Ещё даже не проснувшись Олег чувствовал на сколько было ему плохо. Он с трудом разлепил глаза и застонал. Его тошнило, голова разрывалась на тысячи осколков, и даже тусклый свет январского утра был не выносим для покрасневших опухших глаз. Лежа не подвижно чтобы не спровоцировать рвоты он почему-то видел край ворсистого ковра в черно-белую полоску, хромированную ножку от прикроватной тумбочки и свою забинтованную руку. Он попытался приподняться, оперившись о край постели, но не смог. Ладонь соскользнула, и Олег больно ударился подбородком о деревянный бортик кровати.

– Мммм… – глухо простонал он.

Судя по всему, он был у Миши, но как он сюда попал, Олег не помнил. Кое как придя в себя он добрался до ванной.

– Больше никогда… – стонал он стоя на коленях перед белым фаянсом пока его выворачивало наизнанку, – клянусь… никогда… больше не буду пить…

Потом трясущимися от жестоко похмелья руками Олег открыл холодную воду и встал под душ, зубы его мгновенно застучали, а голова казалось лопнет от боли. Он стоял, дрожа от холода оперившись руками о стену с жадностью глотал струи воды, бежавшей по его лицу.

– Как же мне плохо, – жаловался он сам себе вытираясь, – на хрен же я пил вчера? – Олег завернулся в полотенце и вышел из ванной держась за голову. Мысли его стали проясняться, но чем ярче становились воспоминания, тем четче проступали и провалы в памяти. Это было похоже на азбуку Морзе точка, тире, пробел…

Дом Миши был за городом, это был просторный двухэтажный коттедж с фотостудией на первом этаже. Когда Олег впервые приехал к другу в гости он присвистнул от зависти.

– Да ты прямо барин! И с каких же доходов нынче так живет Питерский пролетариат?

– Две квартиры и дача, в этом доме, – усмехнулся Миша, – и по родственникам ещё должен по гроб жизни.

Олег зашел на кухню и заглянув в холодильник взял бутылку воды. Он с наслаждением приложил холодное стекло к раскалённой голове. За окном в тишине белой зимы стояли раскидистые ели. Нежное серое небо сыпало на землю легкие хлопья снега и ветер играл с ними. Открыв высокие стеклянные двери Олег шагнул на холодный открытый балкон и глубоко, до боли в лёгких вдохнул свежий колючий воздух, пропахший хвоей. Его обступила тишина серого январского дня, босые ступни утонув в снегу тут же пошли иголочками и заломило пальцы на ногах. Постояв немного на балконе Олег вернулся в дом. Голова у него по-прежнему болела, но по крайней мере его перестало тошнить.

Миша работал в студии Олег слышал его голос. Он разговаривал со своей помощницей красивой смуглой француженкой Жюли, Миша звал её Юлей. Она говорила по-русски со смешным акцентом. Олег прошелся по открытой галереи с черными высокими перилами и остановился прямо над фотостудией друга.

– Salut! – улыбнувшись громко сказала Жюли и помахала Олегу рукой.

– О! Очухался, – сказал Миша, подняв голову, – Живой?

Олег, облокотившись о перила усмехнулся.

– Вроде да…

– Тогда пойдём поедим, а то уже обед. Ты бы хоть штаны надел, – покачал головой Миша, окинув Олега долгим взглядом.

Обедать Олег не стал ему было плохо, он просто молча сидел за столом, мучаясь от головной боли и смотрел через большие не зашторенные окна на серое небо, с которого густо слетали белые пушистые хлопья снега. Вспоминая вчерашний вечер и молоденькую девушку официантку из клуба, он вдруг почувствовал тонкий аромат женского парфюма с ноткой цитруса. Он поднёс руку к лицу думая, что запах остался на ладонях и увидел над большим пальцем синий след от укуса. «Надо же было так напиться» – сокрушенно вздохнув подумал Олег, вспоминая свою пьяную выходку.