Двадцатитысячные трибуны стадионов Канады и США, битком заполненные зрителями на играх сборных СССР и НХЛ, показали хозяевам североамериканского хоккея, что спорт – хороший бизнес. НХЛ начал организовывать и финансировать Кубок Канады в 1976 году, затем в 1981 г., 1984 г., 1987 г., 1991 г. В 1996 г. его переименовывают в Кубок мира.
Для меня первым знакомством с НХЛ на высшем уровне стал «Кубок Вызова» в Нью-Йорке, в феврале 1979 г. Три игры со сборной командой НХЛ, ведомой Бобби Кларком, который показывал, что он ненавидит СССР, всеми фибрами своей души, вызвали огромный зрительский ажиотаж. Переполненный Медисон-Сквер-Гарден смотрел на нашу команду с огромным интересом. «Кубок Вызова» в тот год заменил матч «Всех звёзд» А наши руководители смотрели на него через призму предстоящих Олимпийских игр – 80 г.
Это было своеобразное «тестирование» из трёх игр. После двух игр счёт побед 1:1. Третья игра значима как спортивное противостояние, но и имело значение «материальное». При отрицательном исходе серии наша команда довольствовалась бы только суточными, без премиальных.
Появление Володи Мышкина в воротах вместо Владислава Третьяка в этой решающей игре расценивалось, как очень рискованный эксперимент. Для уверенной игры команды необходимое условие – надёжный вратарь. Мышкин на уровне сборной по большому счёту, до этого ещё нигде не выступал.
Володя в этой решающей игре сотворил чудо, отстоял игру, не пропустив ни одного гола. Узнав английский перевод Володиной фамилии, профессионалы с восхищением говорили «Этот маленький мышь в воротах творил чудеса похлещи, чем в мультфильмах Диснея». Решающую игру выиграли со счётом 6:0. После этой серии наша команда, со слов спортивных обозревателей прессы США, перешла в разряд сильнейшей команды планеты.
Чемпионат мира в Москве этого же года подтвердил версию, высказанную в прессе США. Обыграв шведов 11:3, канадцев 9:2 и чехов 6:1, выигрываем чемпионат мира в Москве с большим преимуществом.
Всё это незаметно привело тому, что мы к Олимпиаде 1980 года в Лейк-Плэсиде ни одного серьёзного соперника не видели, хотя Виктор Тихонов начинал каждый последующий сезон одним и тем же предупреждением: «О победах забыли. Всё начинаем с нуля». Вот только этот самый «нуль» у каждого спортсмена был свой. Мастера «предсезонку» начинали враскачку, не спеша. Спешили только те, кто стремился попасть в состав сборной.
Предолимпийский сезон начался на месяц раньше, в июле, сбором «на выживаемость». Расширенный состав сборной каждому из приглашённых игроков давал шанс стать участником Олимпийских игр. Если молодые, амбициозные и уже набравшиеся опыта Зинэтула Биллялетдинов с Василием Первухиным, Вячеслав Фетисов с Алексеем Касатоновым, братья Голиковы и Саша Мальцев чувствовали себя уверенно, то звену из Нижнего Новгорода – Мише Варнакову, Саше Скворцову и Володе Ковину нужно было ещё доказывать своё право быть в сборной. Саша Скворцов говорил, что сборная – это быстро идущий поезд, успел вскочить – едешь, не успел – жди следующий, а он может и не прийти.
Команда СССР в условиях сбора напоминает плывущую подводную лодку. Тот же замкнутый круг однородного коллектива с режимом подъёма и отбоя, с чёткой поминутной программой действий. Шаг в сторону возможен, но некуда. Личные машины запрещены, а до ближайшего ларька с пивом за двадцать прогулочных минут не доберёшься, да и много не возьмёшь, если бегом. И только Серёжа Капустин умудрялся прятать своё авто за седьмым углом и неведомо, когда и кто успевал наполнять пивным содержанием «багажный бар» его автомобиля. Запретный плод всегда и для всех сладок.