Наша сборная команда по хоккею на летний сбор была «выметена» на спортивную базу в Стайки под Минском. Там хотели обеспечить команду нужным спортинвентарём, домашним питанием и уютным размещением, но не получилось. Кроме лесов и полей с тропинками, за горизонт уходящими, всё остальное оставляло желать лучшего. Команда понимала – не до нас, страна жила летними Олимпийскими играми.

Сбора не получилось в том качестве, который планировался. Из тренировочной нагрузки – только кроссы и зал штанги, где тренерский состав корректировал между количеством килограммов на штанге с количеством подходов к ней. Из восстановления – баня и массаж в четыре руки были недостаточными для эффективности тренировочного процесса в начале сезона. Нагрузка чередовалась с посиделками у телевизора. Летние Олимпийские игры в Москве подходили к концу.

Возвращение в Москву из лесного плена было радостным и курьёзным. Тренеры со сбора уехали на день раньше, оставив команду под присмотром «политрука» Володи Ясенева. «Наш человек» говорили про него ребята. Лёгкий кросс с утра, вечером – поезд в Москву, день свободен. К назначенному вечернему времени, народ с вещами из номеров потянулся к автобусу. После пятого поголовного просчёта, выясняем – одного нет. Тщательный осмотр определил, что нет Серёжи Старикова. Всем коллективом идём искать. Кругом лес, вроде бы и идти некуда. Каждый кустик, каждая травинка тщательно прощупывается нами. Бесполезно, человек пропал. Вся обслуга базы в шоке. Пора ехать. Поезда ходят по расписанию. Подходим к автобусу, садимся. На заднем сидении сильно уставший Валера Васильев, на поиски не ходил. Спрашивает: «Ребята чего потеряли?» «Не чего, а кого, Серёжу Старикова». «Так он здесь, между сидений, отдыхает». Автобус с обеда стоял на базе и Серёжа, чтобы его не забыли, заранее погрузился в автобус и тихо спал.

Москва после Олимпиады выглядела нарядной как невеста на свадьбе, с обновлёнными дорогами, работающими светофорами, закрытыми колодцами. В октябре нас ждали соревнования на приз газеты «Руде Право» и в декабре на приз газеты «Известия», которые мы прошли «сквозняком», как хоккеисты говорят: «В одну калитку».

Новогодним подарком для сборной были соревнования в Голландии, которые выглядели как большое хоккейное шоу. Наше участие в этих шоу послужило популяризации хоккея в Европе. Холодные, без стен, хоккейные коробки снаружи окружены ледовыми беговыми дорожками. Скоростной бег на коньках в Голландии спорт номер один, им занимается вся страна, хоккей же в полном запущении. Ровную, как блюдце, страну каналов и тюльпанов, мы на автобусе изъездили вдоль и поперёк, стартуя из одной и той же гостиницы «Пеликан», расположенной, как нам казалось, на перекрёстке всех автомагистралей Голландии.

Новогодняя ночь в Европе – не семейный праздник. Весь народ Голландии в гостиницах с семьями или с друзьями.

Гостеприимный хозяин отеля и вся обслуга в ночь с 31-го декабря на 1-е января покидали гостиницу, оставляя в наше полное распоряжение барную стойку и кухонные холодильники. Самый молодой из команды Андрюша Хомутов исполнял роль бармена. К вечеру следующего дня хозяин оценил Андрюшины старания, где-то на 600 долларов США. (Суточных на каждого за всю поездку полагалось по 150 долларов). Скинулись, но хозяин простил нам «наш семейный праздник».

Простил снятый с высокого пьедестала автомобиль-ретро, на котором команда катала каких-то заезжих девчонок по широкому холлу. Простил мутные воды бассейна, в который сбросили во всей одежде самого говорливого Николая Дроздецкого. Николай возмущался: «Одежда – чёрт с ней, доллары жалко». Каждый из ребят предлагал услуги по просушке «зелени». В команде Николая считали большим специалистом – экспертом по денежным знакам. Рассказывая о ленинградских шулерах, он с великим искусством демонстрировал фокусы с деньгами, да так, что ребята не могли проследить, куда исчезали и откуда появлялись денежные знаки. Игровые автоматы отелей, где останавливалась сборная команда, частенько звенели денежными монетами, не выдерживая азарта Николая. Он всегда и везде увлечённо играл.