«Милиция с народом!», «Ура!» – послышались восторженные выкрики, и далее толпа заскандировала: «Беер-кут! Беер-кут!..»

В суете и бестолковой неразберихе прошло пару часов. Кто-то притащил колонки, и вскоре из них зазвучали гимны и патриотические песни. Над площадью раскатывалось «Вставай, страна огромная», будто упрекая собравшихся в нерешительности и неподготовленности. Со ступенек здания администрации продолжали звучать обращения вожаков прибывших групп и всех желающих, однако таких было немного. Никто из выступавших не завоевал общего внимания, и, возможно, дело тут было вовсе не в том, что новоиспечённые ораторы не владели искусством риторики и не имели соответствующего опыта – это компенсировалось их воодушевлением и торжественностью исторического момента. Недоставало иного – таланта и харизмы лидера, способного превратить толпу в общность, в единый организм, с одной головой и одним сердцем. Однако, и люди ещё не были готовы к этой трансформации: требовалось время…

Пока происходили выступления желающих, Иван внимательно наблюдал. Наконец он выделил из общей массы худощавого мужчину средних лет, с военной выправкой. В своей речи тот был лаконичен, обозначил свою компетентность поднятым над головой удостоверением личности офицера и сообщением об участии в Чеченской кампании и полученном там ранении. Суть послания отставного офицера была примерно той же, что и у остальных, внимание Ивана привлекли подробности его специфичного опыта: «Боевой офицер? Это уже нечто».

Подошёл поближе – они познакомились и обменялись номерами телефонов. Выяснилось, что Егор приехал со своей небольшой группой из крупного города областного подчинения, никакой конкретной программой действий не располагает и намерен действовать сообразно меняющейся ситуации.

– К мэру уже пошли, – деловито сообщил он, топорща усы.

– А что с мэра взять? Власть передать официально, разве что, если правомочен он на такие демарши?

– Оружие требуем, – неуверенно ответил Егор, по-видимому, и сам подозревая абсурдность озвученного намерения.

Иван подметил это:

– Оружие, конечно, необходимо, это да. А у мэра-то оно откуда?

Его собеседник промолчал, раздражённо дёрнув головой: мол, сам предложи что-нибудь умнее.

Тут по толпе прошёл гул, послышались насмешливые выкрики, кто-то засвистел – Иван обернулся: на пороге «белого дома» показался мэр, моложавый стройный мужчина.

Поняв, что отсидеться не получится, он всё же решился выйти к народу, но какой у него был вид! Ноги и руки его тряслись, голос дрожал, он непрестанно запинался и затравленно оглядывался по сторонам. В подобном состоянии предпринятая им попытка в честь праздника произнести перед собравшимися речь была не самой лучшей идеей. Иван, наблюдая за спазмами и кривляньями главы города, размышлял, какую роль в тревожности чиновника сыграло требование митингующих выдать им оружие.

Едва закончив свою сбивчивую речь, бедняга, спотыкаясь, слез с трибуны и, пошатываясь, направился к автостоянке, вероятно, к своему автомобилю, но удерживаться дольше оказалось выше его сил – и он бросился бежать со всех ног.

Толпа захохотала, раздались весёлые крики, свист и улюлюканье, очевидно только подгонявшие, если это было ещё возможно, беглеца. Кто-то даже усиленно затопал ногами, имитируя погоню, но тот уже был далеко. На этой развеселившей всех ноте митинг закончился.

Люди начали расходиться: приезжие рассаживались по автобусам, либо направлялись в сторону автостанции; местные разбредались кто куда. Иван решил прогуляться по городу.

По дороге он обдумывал происходившее: