До Фредди дошло. Обратной дороги ему не было. На флот он не мог вернуться из-за судимости, хоть преступление и было мелким; найти другую стабильную работу ему было трудно, и он побрел куда глаза глядят.

Может, Джон и совершал мелкие проступки, когда подворовывал с Питом в магазинах, но никто не удивился, когда в одиннадцать лет он сдал экзамен на стипендию. «Единственный в жизни экзамен, который я сдал», – не раз вспомнит он. Его наградой стал новый зеленый трехскоростной велосипед «рэйли» – обычный подарок мальчику, успешно сдавшему экзамены «11 плюс», от родителей, которые могли себе это позволить.

И куда ему теперь? Мими рассматривала Ливерпульский институт, самую престижную школу в городе. Но тот был далеко, в центре. И она остановилась на местной средней школе для мальчиков «Куорри-Бэнк» – всего полторы мили от дома, за парком Кальдерстоун, и можно пройтись пешком, по приятному, тихому району, где живет средний класс… Отличная школа! Наверное, Мими была в восторге от того, как сложился пасьянс. Да и у Джона были причины для радости: его друг Пит тоже сдал экзамен, и теперь им предстояло быть вместе в одной школе.

Впрочем, один из друзей, Айвен Вон, отколется от их квартета: родители отправили мальчика в Ливерпульский институт, и именно потому, что в «Куорри-Бэнк» вознамерился отправиться Джон Леннон. А если их умница Айвен пойдет по кривой дорожке? Они не хотели рисковать. Так Айвен очутился в другой школе, а это повлекло за собой одно последствие, которого никто в то время не мог предвидеть. Но минует пять лет, и это последствие изменит всю жизнь Джона Леннона… и в конечном итоге жизнь миллионов.

Как и любой одиннадцатилетний мальчишка, впервые оказавшийся в средней школе, Джон боялся. В тот день, 4 сентября 1952 года, когда шесть сотен подростков, а то и больше, текли полноводной рекой в величественную, построенную в эдвардианском стиле школу «Куорри-Бэнк» на тенистой Хартхилл-роуд, – это внушало трепет. В начальной школе были девочки, и с ними было как-то порадостней, а целая школа пацанов, полыхавших гормонами, – это было нечто совсем иное. «Я думал: ох ты ж боженьки мои, и со всеми надо передраться», – об этом он вспомнит не раз. Успокаивало, что Пит был рядом и они даже попали в один класс. Был там и Род Дэвис, знакомец по хору из церкви Святого Петра. В общем, Джон все же был не один.

Учиться тоже предстояло по-новому. Грамматические школы относились к своим амбициям серьезно. «Куорри-Бэнк» построили только в 1922 году, но ее директором был старый выпускник Итона, а на гербе красовалась латинская надпись «Ex Hoc Metallo Virtutem», примерно переводимая как «Мужчиной выйдешь ты из сей каменоломни»[9], и в ее стенах царил дух традиционных британских привилегированных школ. Строилась она по системе «домов», уходившей в те дни, когда мальчики жили и столовались в разных корпусах на территории школы (хотя «Куорри-Бэнк» никогда не была школой-пансионом), в учебный план входили латынь и французский, а учителя, дабы подчеркнуть академический статус, носили мантии. Основанная как частная школа для наследников состоятельных горожан, ныне «Куорри-Бэнк» видела свою миссию в том, чтобы отбирать ярчайших учеников, невзирая на классовые различия, и давать им образование для самого широкого спектра профессий.

Наверняка Мими радовалась, когда провожала Джона в школу на его новом велосипеде, в новой форме – черном блейзере, серых фланелевых брюках и школьной кепке, – вместе с Питом, что ехал рядом. Все ее усилия приносили плоды. Джон – творческий, артистичный, да и в математике силен… ну, может, не силен, но хорош, зато в английском точно один из лучших… И он может достичь абсолютно всего, чего захочет, если подойдет к этому с умом, – так ей говорил директор его предыдущей школы. Разумеется, дисциплина грамматической школы, где в те дни большинство директоров все еще руководствовались старинной сентенцией «Пожалеешь розгу – испортишь ребенка», ослабит его озорной дух. Конечно же он извлечет максимум из открывающихся ему возможностей.