Таким же образом преобразилась и Витькина гитара. Только её Туз выкрасил в чёрный цвет, а пластина под розеткой была уже белого цвета. И окантовочки по границам обечайки с деками беленькие сделал.

– Ну, ты мастер! – похвалил Витька – Ни дать, ни взять – фирма «Vox».

Бацу же на гитару он поставил только один звукосниматель под четыре оставленные басовые струны. Чтобы между ними было равномерное расстояние, пришлось выпилить из плекса и заменить верхний порожек.

Как выяснилось, звукосниматели Туз делал из наушников, которые без зазрения совести извлекались им из трубок в городских телефонных будках. Одна трубка – один наушник. На один звукосниматель требовалось три наушника, внутри которых, под крышкой, находилась катушка, состоящая из двух обвитых намоткой магнитов, расстояние между которыми как раз соответствовало промежутку между струнами. Сами же катушки, после извлечения из наушников, помещались им в коробочки из прочного пластика.

Такие коробочки за копейки можно было купить в обычных хозяйственных магазинах. Они предназначались для монтирования кнопочных электрозвонков, устанавливаемых при входе в любую квартиру. В такую коробочку как раз помещались три электромагнитные катушки, а всё свободное пространство между ними, для жёсткости, Туз заливал парафином.

Городские телефонные службы, обнаружив пропажу наушников в телефонных трубках, поначалу доукомплектовывали их новыми, но со временем, когда вокально-инструментальные ансамбли стали появляться, как грибы в лесу, конструкцию трубок изменили, усмотрев в этом прямую зависимость. Они стали полностью литыми, без отвинчивающихся крышек.

Но, как выяснилось в дальнейшем – это тоже не помогло. Если прежде Туз элементарно извлекал из трубки только наушник, то теперь его последователи стали тупо срезать их, чтобы затем уже раскурочить в домашних условиях. А всё потому, что в магазинах был жуткий дефицит электрогитар, а тем более комплектующих, из которых умельцы могли бы делать то же самое, но на законных основаниях.

Когда проблема приобрела уже масштабы эпидемии, подключилась милиция. По квартирам пошли участковые. Туз поведал друзьям, что его отец, который был, ни много ни мало, начальником Хмельницкого уголовного розыска, возмущался тем фактом, что находятся вандалы, которые приводят в негодность телефоны-автоматы, срезая трубки.

В дальнейшем, во избежание этого вандализма, кабель, соединяющий трубку с аппаратом, стали защищать витой металлической пружиной.

Колонки, внутри которых устанавливались динамики, дружно мастерили из толстой многослойной фанеры, позаимствованной в школьной мастерской, по договорённости с трудовиком. Монтировали там же, а сверху декорировали тёмно-синей тканью, купленной за копейки всё в том же ЦУМ (е). Динамики, кстати, купили в том же универмаге. На лицевую сторону колонок наклеили вырезанные из пенопласта буквы, из которых составили название группы. Одно латиницей, другое кириллицей. И название музыкального направления, которого они придерживались и исповедовали: «Биг бит». Белые надписи на тёмно-синем фоне выглядели очень красиво и эффектно.

Теперь они называли себя битниками, а тех, кто не воспринимал это течение или недостаточно разбирался в нём – гамбитами. Такое определение в шутку предложил Туз, но все с ним единодушно согласились.

Тем временем Туз, не забывая и о себе, комплектовал ударную установку. Всеми правдами и неправдами он раздобыл обычный пионерский барабан и пару литавровых тарелок. Необходимые кронштейны-подставки сварили на заводе старшие товарищи.

Репетировали обычно у Нащокиных, реже у Туза. У него был старший брат Владимир, которого почему-то прозвали Зямой. Он учился в десятом классе и вскоре стал своим в доску парнем и душой компании. Он, как и Отец, увлекался культуризмом, а также вольной борьбой. Состоял в секции при спортобществе Авангард. Эта увлечённость их и сблизила. Зяма стал осуществлять силовую поддержку группы.