Стой! Подожди, погоди…

А я… сначала стал листать – из интереса, из интереса: большое ли оно? – то "тёмное" дело.

Больные, больные…

А Брат – ждёт… И – не заходит… И – о-о! – думает… думает, что я – о-о!.. – что-то… думаю… Думаю что-то о нём… Думаю о нём что-то…

…Мне всегда не хотелось, чтоб обо мне другие узнавали.

Потому я и сам не силюсь других узнавать.

Не хочу, чтоб узнавали…

Не хочу узнавать…

…Брат и хотел бы, может, вот-вот зайти. Хоть он и думает, что я думаю… Хоть он и тщится изобразить, что он понимает, в каком учреждении… Ему, конечно, не терпелось, минута за минутой, лишь показаться!..

Но… я вызвал Веретенникова.

Я, значит, открыл дверь, назвал, значит, "человека" – и в сторону-то, в сторону-то, где Брат, к окну, в тупик этот коридора я не глянул, не глянул… Разве что… дотронул ресницей: тот, второй, что "по материалу", тоже тут… и чуть он загораживает свет из окна…

Ничего не обещал, ничего не обещал…

И уж Брат… После этого – после того, как я вызвал первым не его и даже на него – о-о! – не посмотрел – после этого он, Брат, уж никак не мог ко мне зайти сам, заглянуть сам!..

Веретенникова же я "пригласил" не "работать" с ним, а глянуть на него: не каждый ведь день "явки". А, мол, "человек по материалу" (раз ему свободно дают гулять по коридору) никуда не денется. Выбрать, выбрать решил – и выбрал…

А тут Свищёв – добренький-то какой! – и забрал у меня материал. Бывает. Пересмотрел, знать, свой журнал и "подписал" материал "по Брату" Шуйцеву.

О-о… Может, Брат хоть машинально взялся бы за руку двери моей… но… Шуйцев Брата строго забрал в его кабинет… И Брат – опять же! – подумал (тем более – кабинеты соседние), что это с моего, с моего ведома!..

Посягаю.

Посягай, посягай.

Брата Шуйцев допросил.

Вопрос: что вы тогда-то делали?.. Ответ, разумеется: спал, спал…

Шуйцев – там, где он – Шуйцев, – Брата допросил…

И не допросил даже, ведь – материал, а объяснение простое просто "взял"!

Вопрос, уже глупый: значит, вы там-то в то время не были? Ответ, уже глупый: нет, я там, где, как вы сейчас говорите, я был, в то время не был… Вопрос, всё глупый… Ответ, всё глупый: нет, того, что вы сейчас говорите, я не видел… Вопрос, уже не глупый… Ответ, уже не глупый: почему кто-то говорит на меня, что я где-то был и что-то делал, я не знаю… Так. Той ночью, такого-то числа, я спал дома. Дома ведь?.. Да, дома… Правда, не у себя дома, а у брата дома. У своего родного брата. У моего родного брата.

Конец, конец!.. Всему конец! Свободен, свободен!..

Шуйцев видит, ага, и материал, факт-то, пустяковый – иначе б "доставленного по нему" держали в "зверинце", – да ещё и он, материалишко-то этот, похоже, "тёмный", без "лица"!.. Возни уже много – и всё будет "в корзину"… И – и Брата уже отпустил!..

Всё! Отпустил! Иначе не бывает!..

Ветер, ветер!..

Уже было отпустил… Попросил лишь Брата, чтоб его брат – ну, тот его брат, у которого он спал-то, пришёл к нему, к Шуйцеву. И лучше – сегодня же. Чтобы – на всякий просто-напросто случай! "Подтвердить"…

Иначе не бывает! Не было!..

Написал – под диктовку Брата, – конечно, повестку, адрес и "данные", попросил её передать… Он, Шуйцев, недавно тут "на следствии". Он на "фио" не обратил внимания.

…Новичок – я и сам, бывало, всё повестки, для солидности, пишу: нет бы в первую очередь по телефону "пригласить" – через полчаса "человек" тут.

Вот откуда повестка взялась.

Спросил он, Шуйцев, – потом уж, потом! и просто уж не ради чего! – где, мол, сейчас… его брат-то, тот-то его брат?.. Брат ему: да… на работе…

Иначе не было!..

Брат пожал плечами:

–– На работе…

–– Далеко?