Достав «друга», Макс провел по струнам. Как и ожидалось, он в пути слегка расстроился.

– Помочь настроить, – Евгений протянул руку в сторону гитары.

– Издеваешься? – ухмыльнулся Макс, – я понимаю, что мне с тобой не тягаться в виртуозности, но настраиваю я, поверь, не хуже, чем ты.

– Только медленнее, – буркнул Евгений и вышел в коридор.

Включив тюнер, Макс подтянул струны и положил гитару обратно в кофр.

В дверь постучали:

– Максим, – раздался из-за двери незнакомый голос, – сцена готова, можете отстраиваться.

– Спасибо, – ответил Макс, закрыл кофр и вместе с ним вышел в коридор. Музыканты группы шли чуть впереди и что-то громко обсуждали. По отрывочным репликам было сложно понять, о чем они спорят. Да и, какая разница?

Попетляв по коридорам, музыканты вышли в зал. Поднялись на сцену.

Пустое пространство зала всегда выглядит меньше, чем тогда, когда оно заполнено зрителями. Трибуны сиротливо окружают поле перед сценой, а яркий свет совершенно не располагает к рок-н-роллу. И как тут поместится восемнадцать тысяч зрителей?

Пока барабанщик развешивал тарелки, клавишник спорил со звукорежиссером, а басист с гитаристом молча состраивались, Макс сидел на ступеньках, ведущих вниз.

– Вроде все готово, – послышался из динамиков, транслирующих звук на сцену, голос звукорежиссера, – давайте попробуем.

Максим, повесив на себя гитару, подошел к микрофону и ударил по струнам.

В это самое мгновение свет в зале потух, но через секунду снова включился.

– Что это? – спросил Максим в микрофон.

– Это гроза. Но вы не переживайте, на время концерта тут все будет работать от автономных источников. Сейчас, просто, мы к городской сети подключены, – ответил звукорежиссер.

– Ну, хорошо, коли так.

Музыканты сыграли одну из своих песен, и в тишине после финального аккорда Максим услышал раскаты грома. Видимо, гроза была где-то совсем близко. Возможно, что прямо у них над головами.

Рита знала о Максе, как ей казалось, все.

Макс родился в Челябинске, но очень скоро с родителями переехал в Ленинград. Учился в обычной школе на севере города, потом поступил в университет, где получил диплом социолога. Так себе профессия, думала Рита, и хорошо, что он не пошел работать по специальности. Социология никогда не привлекала ее. Что там интересного? Цифры, опросы, скучные графики и умное лицо с нарочитой и надуманной важностью. Верхом социолога, как ей думалось, было участие в каком-нибудь ток-шоу в качестве эксперта, которому микрофон дают на полминуты, и чьи слова вообще ничего не значат.

После университета Макс пошел работать программистом. Так вышло, что параллельно с учебой он осваивал компьютер и всевозможные интернет-технологии. Словом, он начал делать сайты.

Однажды Максим показал своему другу Евгению пару песенных набросков, а тот предложил сделать группу. Нашлись недостающие музыканты, и ребята стали выступать по клубам. Записали альбом, потом еще один. Но им не везло, радиостанции отказывались брать их песни, а никто из них ни черта не понимал в других способах раскрутки.

В прошлом году группа Макса Канева выпустила очередной альбом, и его прямо в день выхода услышал один влиятельный человек. Человек этот работал на радио и пользовался огромным авторитетом у журналистов. Собственно, благодаря ему песни группы зазвучали по всей стране.

Максим любил башкирскую кухню, картины Дали и фильмы Стенли Кубрика. Он никогда не был женат, да и вообще, человеком был замкнутым. Но если кому-то удавалось раскрутить его на беседу, беседа получалась интересной – Макс не только умел говорить, он очень много знал. Как он признался в одном из интервью, самые верные друзья для него – это книги.