В госпиталь меня и Бульбаша привезли на одном вертолёте. Только его в морг, а меня в реанимацию. СВЧ, которая прошла через моё тело, меня почти сварила. Но по какому-то удивительному стечению обстоятельств, я остался жив.

После этого на станции мне служить запретили, хотя и не комиссовали, как должно было быть. Меня перевели в другое подразделение. В те дни я так хотел домой, туда, где нет убийств, нет крови, и просто протекает нормальная мирная жизнь. Но как бы я ни хотел, мне всё равно надо было отдать два года службы, своей выносливости и всего-всего ради своей Родины. В те времена я не был ни героем, ни патриотом. Только потом я понял, что значит для меня моя Родина.

Зима, мороз, на улице минус сорок. Мы в овчинных полушубках лежим и замерзаем, а там внизу, за демаркационной линией, два барака. Простенькие такие, такое ощущение, что там и тепла быть не может. Из них выбегают ребята, человек по десять в таких коротеньких штанишках, по пояс голые – это в сорокаградусный мороз. Забежали в березнячок, руками-ногами наломали веток, деревьев, которые переламывали пополам ногами и руками. Вернулись обратно. Из труб сарайчиков пошёл дым – это они затопили печки.

– Ну что, ребята? – повернулся к нам лейтенант. – Кто спрашивал, как будем брать в плен?

Ответов на его вопрос у нас уже не было, мы всё прекрасно поняли.

Это был один из психологических тренингов, которые я получил в новой роте после возвращения из госпиталя. Все мы, жившие в советские времена, считали, что война обошла нас стороной, но она была рядом, не только на чужой территории, но и на нашей.

Все знают, про остров Даманский и то, что там произошло. Но почти никто не знал, что каждый день на сопредельных с Китаем территориях гибли не только наши ребята, которые были с оружием в руках, но и просто мирные жители, которым на войну было глубоко начихать.

– Рота, подъём! Боевая тревога!

Хоть и были у меня детские сны, но этот звук для меня уже стал как в детстве голос мамы по утрам в мирные времена. Очень быстро одеваемся,

хватаем подсумки, набитые боевыми патронами. Вертушки уже почти сели на плацу. Мы бежим к ним, чтобы вылететь в новый боевой рейд. Садимся рядом с посёлком недалеко от китайской границы. Пять бараков, наверное, ещё сталинских времён. А внутри только трупы: и женщины, и дети, и мужчины. Их всех убили во сне. Маленькая девочка ещё моргала, когда я вошёл в барак, но это были последние проявления жизни. А потом глаза её остекленели.

Спорная территория русских и китайцев. И каждый её считает своей. Вот эту спорную территорию мы и защищали.

А потом ещё несколько выездов на подобные происшествия, где мы уничтожали врагов, творивших беспредел на нашей советской территории.

Было или не было, спросите вы? Даже я вам сейчас не отвечу.

Озеро Байкал, какое же оно красивое! Берегов не видно, глубина в разных местах бешеная. Волны как на море, особенно когда поднимется ветер, то могут достигать и трех, и более метров. А еще вода – чистейшая и прозрачная.

Наш катер с инструкторами и стажерами болтается на огромных волнах возле какого-то острова. Видны каменистые склоны, неизвестно кем и когда сложенные пирамидки на вершинах сопок. И как сказал инструктор, под нами глубина полтораста метров. До острова, наверное, примерно полкилометра. Яркие лучи солнца, проходя сквозь чистую гладь воды, освещают дно. Вот уж не поверил бы, что здесь такая глубина.

Первое погружение. Нас, стажеров, двое. А рядом трое инструкторов, которые следят за каждым нашим действием. Потихоньку учат дышать под водой. Жестами и знаками направляют нас и показывают на собственном примере, как можно, используя воздушную подушку, менять глубину. Первое погружение не более, чем на двадцать метров. К нашим поясам привязаны страховочные ремни, закрепленные на катере. А рядом с небольшим грузом спускаются фалы с отметками глубины, на которых мы должны сделать остановку на подъеме. Первое погружение. Дышишь под водой как рыба. Глаза у меня, наверное, были широченные, когда я видел, как мимо нас проплывали стайки омуля. А вслед за ними гналась байкальская нерпа. Инструктор показывает, что пора всплывать. Несмотря на то, что глубина была небольшая, он заставляет нас останавливаться на каждой отметке на 3—4 минуты, чтобы пройти декомпрессию. Всплываем. С катера подают трап. Отстегиваем ласты и поднимаемся на борт. Вот так прошло первое погружение.