Одолень-травы сильномогучим средством.
Тут же все овечки снова люди стали,
Слёзы лили и благодарили!
Молвил богатырь:
– Бывайте здравы люди,
Укажите токмо мне дорожку,
Как к тому ли лысому холму добраться?
Тут ему дорогу указали
И вослед руками помахали!
А, Сувор вперёд скакал и мыслил,
Что настоечки на три глотка осталось.
***
Ой же ж ты могучий богатырь Сувор,
Ты силен, умен, ты удал храбер
Да на лысом-то холме богатырь стоит.
А из леса на него злая сила валит.
Ведьмы, велитни да змеи, чародеи, упыри
И иные лиходеи наступают до зари.
Но Сувор мечом помахивает
Да головушки с них стряхивает.
А как солнышко-то встало
В лесах нечести не стало.
Чудские чародеи
Выходили из лесу чародеи чудские.
Видят: чёрной силушки повалено, поломано
Вкруг холма того, да на три версты.
А средь нечисти, а средь ворогов
Богатырь Сувор лежит весь израненный,
И не дышит грудь молодецкая.
Доставали старцы, старцы чудские
Малый ковшичек, нет, напёрсточек
Той водицей живою наполненый.
Окропляли молодца той водицею.
При сем молвили таковы слова:
«Оживай, вставай, богатырь Сувор!
Помирать тебе не ко времени!
Должен встретить ты еще красну девицу,
И родит она тебе: сынка-сокола,
Добрым людям всем, ох, защитника!
Ну, а людям злым, погубителя.
Он затмит тебя силой, удалью,
Он затмит тебя доброй славою!»
Усадили чародеи чудские
Еще слабого от ран богатыря,
В ялик лёгонький яровчатый
И пустили по реки течению,
Сказывали, мол, плыви Сувор,
В сине небушко себе поглядывай!
Павушка
Будь юный ты, или заслужен —
не сохранить холодной душу!
Любовь, конечно, не пожар,
а загорится – не потушишь!
Высоко-высоко светит солнце ясное,
А, вокруг цветет духмяно лето красное!
Несет реченька Смородина,
Да на зыбях легкий яличек,
А в том ялике яровчатом*
Почивает добрый молодец,
После дела, дела славного,
После дела многотрудного.
Богатырь Сувор полеживат,
Зрит на небо, небо синее!
В синем небе стайкой легкою
Пролетают птицы-павушки,
Тут одна роняла перышко,
Дивно перышко цветастое.
Опускалось с высей легкое
Прямо в ялик тот яровчатый,
Молвило по-человечески
Голосочком красны девицы:
«Суженый, мой суженый,
Над тобой звездное кружево,
Мне судьбою назначенный
Для счастья, не иначе, нет!
Из-за дальних лесов незнамых,
Из-за лепых лугов духмяных,
Да по быстрой той же реченьке,
Не с утра, так может вечером,
Али ночью мглисто-туманной,
Ты явись, приди долгожданный!»
Брал Сувор цветасто перышко
К шапочке своей прилаживал,
Сказывал: «Зачну веслом грести,
Ты перо, мне путь указывай!»
А пока плывет на ялике,
*Яровчатом от слова явор – дикий клен
***
Ну, а тем-то времячком Суворушка
Забредал в места неезжены, нехожены,
Да незнамо, где и расположены…
На духмяный травяной лужок,
Где цветет, растет лихобор трава,
Вся росою утренней усыпана.
Кто росою той волшебною умоется —
Позабудет тут же грусть, тоску, печаль
И от хвори неотвязной враз излечится!
Прилетали птицы павы из-за облака —
Под кусточком хоронился богатырь от них.
На лужочке скидовали оперенье павушки —
Становились сами красны девицы!
Принималися они в росе купатися,
Умыватися, валятися, смеятися!
Одевали, понатешившись, свои да перышки
Улетали все, одна лишь оставалася!
Ходит, плачет, ищет оперение.
Тут выходит добрый молодец Суворушко,
А в руках-то у него одежка птичия.
Дева-пава прикрывалася травой в смущении.
То-то сраму ей, пред молодцем нагой стоять!
Богатырь же нежно молвил таковы слова:
Ой ты, Павушка, кудесница, красавица,
Стань женой моею, я люблю тебя!
Затянули небушко тучи хмурые,
Поселилась во Ростове грусть кручинушка.
Князь, дружина и весь люд – неутешные,
Скоро год, как их Сувор пропал без вести!
Только солнце из-за туч вдруг проглянуло,
А кручина на дно озера канула!