А вот жёны многих других русских богатырей являются отрицательными персонажами. Порой кажется, что желание извести своего супруга – чуть ли не единственная цель их жизни.

Две ипостаси Апраксы, жены князя Владимира

Начнем по порядку, с жены былинного князя Владимира, которую неизменно зовут Апраксой или Апраксией (Евпраксией). Отношение сказителей к ней – полярное. Чаще всего, она абсолютно нейтральный персонаж, функция которого – сидеть на пиру рядом с Владимиром и приветливо улыбаться гостям.

В. Рябушинский, Владимир Красное Солнышко и его жена Апраксия Королевична. 1895 г.

Однако в некоторых былинах Апракса выступает как заступница богатырей перед разгневанным князем, именно она спасает от голодной смерти брошенного в погреб Илью Муромца. Иногда подчеркивается ее мудрость. Так, выбирая невесту, Владимир озвучивает одно из требований к будущей жене: «Было бы мне, князю, с кем думу думати». В былине о Ставре, Апракса, единственная, узнает в "татарском после" женщину.

Князь Владимир и княгиня Апраксия, кадр из фильма «Илья Муромец», 1956 г.

Но в других былинах Апракса охотно принимает «знаки внимания» от врагов Руси. Вот, например, что говорится в «Былине об Алеше Поповиче и Змее Тугарине:

[Как идёт Змей-Тугарин во палаты белокаменные,

Да встречает его Солнышко Владимир стольно-киевский

Со своей княгиней со Апраксою,

Образам он нашим, Змей, не молится,

Князю Владимиру челом не бьёт.

Он садится за столы дубовые, за яства сахарные.

Да сажает княгиню на коленушки свои.

Да ласкает-милует Апраксу Королевичну.

Как возговорит тут речи княгинюшка:

– Вот теперь и пир и беседушка

Со милым дружком Змей-Горынычем!»

Чужеземный царь Идолище Поганое тоже имеет свои планы на Апраксу:

«Я ведь выжгу Киев-град, церкви Божии,

Я займу, займу палаты белокаменные,

Я пущу в палаты только Апраксеюшку,

Апраксеюшку свет королевичну,

А Владимира-то князя я на кухню пошлю».

На этот раз княгиня почему-то не садится сразу же на колени очередного захватчика, а выторговывает себе два дня на раздумья, но о самоубийстве и речи не идет.

Говорит ей царь да таковы слова:

«Я уважу, Апраксеюшка, еще два дня,

Через два-то через день как будешь не княгиней ты,

Не княгиней будешь жить, а всё царицею!»

В результате в некоторых записях этих былин Алёша Попович и Илья Муромец не стесняются в выражениях и «называют корыто корытом», употребляя в отношении Апраксы вполне подходящее, как им кажется, слово (непечатное).

Обратим внимание, что княгиню Апраксу очень часто называют королевичной. Дело в том, что эта женщина, похоже, была литовского происхождения. В одной из былин два богатыря – Добрыня Никитич и Дунай Иванович (иногда ещё Илья Муромец) отправлены Владимиром в Литву, чтобы просватать за князя королевскую дочь.

Дунай свою богатырскую службу начинал именно в Литве, следовательно, знает местные порядки и обычаи, вероятно, планировалось, что именно он и станет главным переговорщиком.

Но переговоры не задались

. Король, увидев Дуная, спрашивает, не решил ли тот вернуться на службу, и, получив отрицательный ответ, оскорбляется, называя его "холопиной дворянской". А нового господина Дуная, князя Владимира, он обзывает "конюхом последним" и "разбойником". Дунай в ответ дерзит, и за это его бросают в «погреба глубокие». Дипломатическая миссия провалена, и Добрыне, чтобы выполнить поручение князя и вызволить друга, приходится, «побить войско литовское».

Дунай Иванович и Настасья

По дороге домой выясняется, что у Апраксы есть старшая сестра – Настасья, у которой когда-то была любовная связь с Дунаем (по этой причине, арестованный «за оскорбление величества» Дунай и бежал из Литвы в Киев).