Однажды в тех местах, за Красным мостом, мы чуть не влетели в прорубь, пробитую вдоль борта какого-то парохода. Хорошо, что отец был начеку и мы вовремя успели остановиться.
Кроме обычного катания, отец учил нас пользоваться парусом для движения на коньках. Он показывал, как использовать боковые ветры для движения вперед разными галсами.
Может, этот необычный способ передвижения на коньках по реке, да еще и под парусом, так надолго остался в нашей памяти.
«Кирики и Улиты»
Нам казалось, что путешествие в Кирики и Улиты – это проникновение в какую-то новую страну! Там все другое: горы, деревья; даже воздух казался иным – чистым и вкусным.
Для нас эти поездки казались настоящим путешествием. Ведь надо рано встать и еще по утреннему сумраку пройти от дома до начала Пошехонского шоссе.
Там мы находили лыжню и довольно долго катили по совхозным полям. Уже за полчаса до подъезда к намеченному месту впереди начинал маячить темный хвойный лес.
И вот наконец, место и цель нашего путешествия – урочище Кирики и Улиты. Прежде там было село и церковь святых Кирика и его жены Улиты. А уже в нашу бытность там оставалось несколько домишек. Может быть, поэтому и название местности немного исказилось до «Кирики и Улиты».
Самое главное ощущение от поездки – красота тех мест и великолепные горки, удобные для спусков на лыжах. Сколько там их было переломано! Но все равно надолго оставалось много ярких и запоминающихся ощущений.
Накатавшись, точнее, укатавшись, мы на закате подъезжали к городу. Снятые лыжи после долгой езды придавали какую-то легкость ногам. Поэтому запомнилось это странное чувство – от движения пешком после целого дня, проведенного на лыжах. Казалось, ноги как бы сами поднимаются вверх. До дома мы добирались уже в состоянии, что называется, «язык на плече».
Эти поездки – настоящий зимний лыжный ритуал – яркий и запоминающийся.
Кирики и Улиты летом
В воскресенье 22 июня в пятидесятые годы я был в урочище Кирики и Улиты с сослуживцами отца. Эти военные люди вспоминали прошедшую войну, свои пути-дороги и говорили о погибших.
Потом началась «неофициальная часть» – потребление «крепкого, крепленого и слегка разбавленного».
А я в это время бродил вокруг и изучал окрестности. Нашел пруд близ полуразрушенной церкви. В этой церкви, как потом узнал, венчался Сергей Есенин с Зинаидой Райх.
В пруду, мелковатом и грязном, купались местные ребята. Я их пожалел – в нашей реке купаться много лучше.
В ручье со странным названием Шограш обнаружил много новых, до сих мною не виданных животных.
Самым ярким впечатлением был «конский волос» – волосатик. Его необычный внешний вид и способ передвижения вызывал оторопь.
Легенды о последствиях встречи с ним предвещали что-то пострашнее, чем от любых других животных. Естественно, хотелось что-то узнать о нем.
Похоже, что давно во мне просыпался интерес к изучению разной живности, а причиной оказывались эти необычные встречи.
Свобода, овеянная ветром
Ве́лик – это мечта каждого мальчишки в те далекие времена. Притягивали нас абсолютно новые ощущения и новая степень свободы!
Однако новый велосипед был довольно дорог для многих семей. А там, где не было кормильца, люди просто отчаянно нуждались. Пожалуй, самыми обездоленными оказывались семьи, где мужчина не погиб на фронте, а пропал без вести. Им государство не помогало, да еще и ставило клеймо отверженных.
Кроме того, после войны времена были еще и голодные, а многие товары отсутствовали и считались дефицитом, в том числе и велосипеды. Но особенно долго в дефиците оставались деньги.
Не знаю, где отец приобрел дамский трофейный велосипед (тогда уже говорили «достал»), но почти целый год ушел на то, чтобы приспособить советские шины и камеры к его колесам немного большего размера.