Поездки на рыбалку не остались без последствий – я стал интересоваться природой. Раз любители леща не очень разговорчивы, то искал рыбацкие тайны в книгах. Так появился еще один ключик к природе и ниточка связи с ней. Но сложилось не фанатичное поклонение, как теперь у «зеленых», а что-то большее, хотя и не определенное до поры до времени.

Однажды, придя ранним летним утром на берег реки, я вместо того, чтобы закинуть снасти в воду и ждать первой поклевки, залюбовался открывшейся картиной. В природе царило полное безветрие, светило солнце, над водой стелился легкий туман. Вода была как зеркало. Поэтому церковь Сретенья, стоящая на противоположном берегу, стала центром картины без рамы. Я стоял и любовался ею, не решаясь забросить свою снасть в эту картину. Меня удерживало странное ощущение – если я своим поплавком подниму волну, то легкий ветерок от моего вторжения подхватит ее, и вся эта красота пропадет, так как вода покроется рябью. Вот такие странные последствия могут быть у простого увлечения рыбалкой.

В другой раз обострение созерцательности случилось во время весенней рыбалки. Мы сидели у лунок на реке Тошне, близ села Дудинского. Весной, в конце марта, когда первые весенние талые воды попадают в реку, рыба начинает готовиться к нересту. В такие моменты клев улучшается настолько, что бывалые рыбаки его называют «жором». Надо сказать, что испытавших это удовольствие от хорошего клева среди рыбаков довольно много.

Ходят слухи о приметах, по которым можно определить, кто перед тобой – удачливый рыбак либо обыкновенный любитель-дилетант. Посмотрите на руку около локтя этого счастливца, и вы увидите: на сгибе руки – заметный синяк. Этот рыбак много раз кому-то показывал размеры рыбы, которая будто бы так некстати сорвалась на последней рыбалке во время жора.

Итак, весна, уже пригревало солнце, весенние каникулы только начались, и я ощутил, как меня охватило восторженное настроение, соответствующее этому чудесному моменту и возрасту – в четырнадцать-пятнадцать лет. Мы с отцом кое-что уже поймали, но утренний клев быстро закончился, поэтому я стал озираться вокруг, тем более солнечный свет и тепло действовали расслабляющее.

Оглянувшись вокруг, я удивился красоте дня. Небо было таким ярко-голубым, что я так и застыл с запрокинутой головой. Около Дудинского росло много осин, а может быть тополей. И вот, золото осиновых веток, припорошенных снегом и освещенных солнцем, на фоне голубого неба так и осталось в памяти на всю жизнь.

Ранней весной есть замечательное время, когда днем снег под лучами солнца быстро начинает таять. На боковых сторонах сугробов с южной стороны лучи солнца прямо «прожигают» грязноватый снег, и он на глазах становится ноздреватым и пористым. Ночами же зима еще берет свои права, и морозит довольно изрядно. На поверхности снега образуется очень прочный наст. Он даже может выдержать вес человека на лыжах, и это дает необычайную свободу.

С утра можно катиться на лыжах в любом направлении, без всякой лыжни, и нигде не провалишься – наст выдержит. Тогда непроизвольно все лыжники начинали переходить на коньковый (как теперь его называют) ход. На лыжах мы легко неслись, и надо только не забыть, что после полудня закончится вся эта благодать, и снег начнет проваливаться. Мы далеко улетали по насту, жаль, что лыжи при этом сильно обдирались. Но удовольствие стоило того.

Помимо наслаждения от езды по насту, можно сказать и о новых впечатлениях от увиденного тогда.

Так, на снегу, на насте, мы видели какие-то странные царапины, всегда симметричные и похожие на рисунки гвоздем какого-то шутника.