Мы практиковали (хотя это и запрещалось) наблюдать за пуском с близкого расстояния, укрывшись в каком-то местном укрытии. Так и на этот раз. Мы (это два двигателиста) в бункер не спустились, остались на лестнице, ведущей вниз к защитной двери бункера.

Эффект был потрясающий. Сильнейший звук, пламя. Нас закидало кусками бетонного покрытия, вырванного газовой струёй со стартовой площадки при пуске ракеты. К счастью, до нас долетели куски бетона сравнительно малого размера. Когда всё утихло, мы вдруг увидели, что на второй лестнице (такой же, как и наша) прячется начальник полигона генерал В. И. Вознюк.

Он тоже захотел понаблюдать за пуском своими глазами, а не через перископ. Чтобы он нас не заметил, пришлось на некоторое время притаиться. Смотрим, открывается дверь бункера и выходит Главный конструктор ракеты М. К. Янгель. Генерал В. И. Вознюк говорит М. К. Янгелю, что он решил понаблюдать за первым пуском с ближнего расстояния. М. К. Янгель с улыбкой отвечает: «Спасибо, Василий Иванович, за доверие».

Председателем государственной комиссии по испытаниям комплекса был Главнокомандующий Главный маршал артиллерии М. И. Неделин. Во время испытаний на старте он обычно прохаживался со свитой по площадке или располагался под навесом рядом со стартом. Если мы работали в защитной одежде, то Неделин и его свита находились в обычной военной форме. Естественно, замечаний никто ему делать не смел.

Как-то у нас был перерыв в испытаниях. В это время на полигоне Байконур проводились параллельно с нашими испытания ракеты Р-16, которая имела определённое сходство с нашей ракетой, но была двухступенчатой. Эти испытания начались несколько позднее наших. Председателем там был тоже Главный маршал артиллерии М. И. Неделин.

Однажды ночью меня нарочным срочно вызывают в штаб полигона, предупредив, чтобы я был готов к командировке. Прибегаю в штаб. Там уже были несколько испытателей нашего отдела. Начальник 1-го Управления генерал-майор В. А. Баврин сообщил, что сейчас отправляемся на аэродром для вылета в Днепропетровск. Что случилось? Баврин сообщает, что на Байконуре при подготовке к пуску ракеты Р-16 произошла катастрофа. Много людей погибло, в том числе и Неделин.

Мы должны в ОКБ М. К. Янгеля совместно с конструкторами и заводскими испытателями срочно разработать меры по усилению техники безопасности при продолжении испытаний у нас на полигоне. Прибыли в Днепропетровск, приехали в ОКБ. Там всегда кипела жизнь. Сейчас пустынно. В коридорах людей очень мало. Часть кабинетов, где мы не раз бывали, закрыты. Хозяева их погибли. Особенно трудно было представить, что нет в живых заместителя Главного конструктора Л. Берлина. Мы с ним много работали, всегда находили общий язык. Недавно поздравляли его с получением Ленинской премии.

Начали разрабатывать мероприятия. Они носили как технический, так и организационный характер. Мы пытались, исходя из нашего опыта, предусмотреть всё, вплоть до мелочей. Вернулись в Капустин Яр, испытания ракеты Р-14 были продолжены и успешно завершены. Начальник нашего отдела А. А. Курушин был переведен на Байконур на должность начальника управления. Позднее он стал там начальником полигона.

За свою работу мы получали благодарности, грамоты, премии. А часть испытателей, после завершения цикла испытаний и приёма ракеты на вооружение, награждалась орденами и медалями.

Так, в 1963 году я был награжден своим первым орденом «Красная Звезда». Второй орден «Красная звезда» получил в 1977 году.

При испытаниях приходилось постоянно взаимодействовать с представителями конструкторских бюро и представителями заводских испытательных подразделений. С годами характер этого взаимодействия существенно изменялся. В начале 50-х годов ведущая роль в работе принадлежала заводчанам. Мы вначале работали под их руководством, изучали приёмы их работ на технических и стартовых позициях.