Участвовал я и в работах по пуску ракеты Р-5М с реальной боевой частью с ядерным снаряжением. Это был, по-моему, первый такой пуск в СССР. Меры предосторожности были приняты чрезвычайные. Каждому под роспись было указано, за какие агрегаты, узлы и даже детали он отвечает.

Мне почему-то было предписано отвечать (кроме подготовки двигателя) за трубопроводы, идущие от баллонов сжатого воздуха к пневмощитку стартовому, хотя это входило в мои прямые обязанности. Особенно странно, что я должен был отвечать и за доставку аккумуляторных бортовых батарей. Это в нормальных условиях относилось к деятельности совершенно других специалистов. Приказ есть приказ. Пришлось выполнять. Везде на стартовой позиции имелись люди из «органов». Они контролировали перемещения всех людей на позиции. Работа прошла успешно.

В декабре 1958 года прошли государственные испытания ракеты Р-12. Она была разработана ОКБ М. К. Янгеля («Южмаш»). Эта ракета была уже другого класса. Она имела высококипящие компоненты топлива, что позволяло ей находиться уже длительное время в высшей степени готовности. (Ракеты Р-2 и Р-5М в такой готовности могли находиться лишь несколько часов). Имела она и значительно большую дальность стрельбы.

Для этой ракеты появилась возможность разрабатывать реальные графики пуска ракет из разных степеней готовности. Эта ракета просуществовала много лет. С ней мне пришлось работать (при выполнении разных программ испытаний) почти до окончания службы. На этой ракете компоненты топлива были значительно агрессивнее, чем на предшествующих. Особенно был агрессивен окислитель, созданный на базе концентрированной азотной кислоты. Работать приходилось в защитных костюмах, в резиновых сапогах, применять противогаз.

Особенно трудно приходилось в такой одежде работать летом. При одной из первых работ произошёл разрыв заправочного рукава. Впервые мы испытали прелесть оказаться в облаке паров азотной кислоты. При осмотре арматуры двигателя первой ракеты после заправки её окислителем я заметил на трубопроводе капли кислоты.

Работающий вместе представитель завода начал утверждать, что это не кислота. Для доказательства он протёр подозрительное место пальцем и попробовал палец на вкус.

Оказалось, что это кислота. Доложили М. К. Янгелю. Тот, как технический руководитель, первый пуск с незначительной течью окислителя разрешил. Работа прошла успешно. На следующий день все смеялись над распухшей губой представителя завода, так «отважно» полизавшего кислоту.

После принятия на вооружение ракеты Р-12 полигону было поручено провести испытания возможности создания подземных стартовых позиций (шахтных пусковых установок – ШПУ). Создание их было необходимо для повышения живучести ракетных комплексов. Ставилась первоначальная задача о проверке возможности в принципе пуска ракет непосредственно из шахты, не поднимая её перед работой на поверхность. У американцев в первых шахтах ракеты специальным подъёмником выдвигались из шахты и только тогда запускались.

Для этой цели на полигоне был построен комплекс «Маяк». Так как на территории полигона под верхним слоем грунта располагаются «плывуны», то для строительства углубления в земле потребовалось бы проводить замораживание грунта.

Учитывая то, что на этом этапе предполагалась лишь проверка возможности создания ШПУ, решили отказаться от лишних затрат на замораживание грунта. Для этого необходимая глубина шахты была создана как частичным углублением в грунт, так и насыпкой грунтового кургана. В чём и была сооружена простейшая ШПУ без специального наземного оборудования, которым оснащались в дальнейшем штатные ШПУ. Эта ШПУ представляла собой полый бетонный цилиндр, расположенный в грунтовом кургане, имеющий размеры по высоте и диаметру, соответствующие размерам применяемой ракеты.