Эдуард отметил сшитую на заказ рубашку. Не самую модную; скорее всего, сходить в ателье когда-то подсказала девушка или жена. Так или иначе, бывшая. Если бы Эдуарда попросили описать Артема, он бы начал с эпитета «болезненный». Пожалуй, дело в какой-то инфантильности, которая достается зрелости от долго болеющего ребенка. Бледность лица и пронзительность взгляда делала Артема похожим на человека, стоически переживающего легочную болезнь. Создавалось впечатление, что он подавляет спазм или желание зажать уши.

Эдуард сразу захватил себе сиденье; Лера дождалась приглашающего жеста.

– Ты бы хоть скамейку для ожидающих поставил в приемной, – приятельски обратился к хозяину кабинета Эдуард.

– Вы ждали? – В голосе Артема смешались строгость и замешательство.

– Нет, – поспешила ответить Лера.

Артем расслабился.

– Если кто-то пришел вовремя, то ему не приходится ждать. Если кто-то пришел невовремя, то я не желаю поощрять эту привычку лишним удобством. Чай, кофе?

– Значит, разговор долгий, – заключил Эдуард. – Давай кофе. Посмотрим, чем у вас поят.

– Поят, кстати, хуже, чем у вас, – улыбнулся Артем, поднимаясь. – Правила закупок строже, так что кофе берем только из державных источников.

– У державы есть источники хорошего кофе? – удивился Эдуард.

– Вы же знаете: «хорошо» у нас никогда не было критерием государственной политики.

Эдуард хмыкнул. Артем начал нравиться ему свойскостью суждений. При всем своем опыте он и не подумал, что эта либеральность была выставлена именно для ожидаемой реакции.

Лера завороженно смотрела, как Артем расставляет посуду, отмеряет ложки, поднимает чайник вертикально вверх, а затем наклоняет носик на сколько-то градусов, и потом все возвращает на очерченное место.

– Ваш кофе. – Артем подал Эдуарду чашку. И сделался еще симпатичнее этим жестом, и этим «вы», подложенным, как бархатная подушка. – Ты не сказала, что будешь, – повернулся он к Лере.

– Нет, нет, ничего! – Лера была застигнута врасплох этим обращением – сродни фамильярному похлопыванию после светской подачи кофе для Эдуарда. Тот сразу догадался, что Артем притягивает ее, только она сама в этом еще не разобралась. «Как неуклюже», – умилился Эдуард.

– Уверен, вы догадались, что я пригласил вас для неформального обсуждения громких дел, которые продвигаются благодаря вашим успехам. Считайте, что вы здесь в качестве экспертов.

И вновь тонкий ход: даже если гости не догадались о причинах встречи, Артем ненавязчиво просветил их, не поставив в неудобное положение.

– Ну, мы, допустим, эксперты. А ты тут при чем? – Эдуард по инерции боролся за превосходство в песочнице, не понимая, что Артем в этом кабинете – терпеливо наблюдающий взрослый, а не конкурент с совком наперевес.

– Оба наших ведомства работают над вашим расследованием, хотя и с разных концов. Однако мы действуем обособленно. Мы здесь получаем плоды ваших усилий, но редко снисходим для обмена мнениями. Мне представляется это упущением.

– Как-то запоздало для обмена мнениями, – проворчал Эдуард. – Всех уж задержали.

– Всех? Тогда у кого турецкая мафия брала «кипарис»?

– А это к нам вопрос? Мы прибили весь сбыт и проследили каналы поставок до границ России. На этом наши полномочия все.

– Это просто обмен мнениями, – улыбнулся Артем.

Эдуард, как ни пытался, не находил в нем фальши. То ли он правдив, как стекло, то ли ненастоящий до самой души, вроде манекена.

– В таких объемах, в которых выращивают «кипарис», им должны быть засажены целые поля. Самое вероятное – Ближний Восток. После Глиняного десятилетия там остались слабо подконтрольные властям регионы. Мы все, что могли, раскопали: от самых грязных денег до самых вонючих трупов. Дальше дело за Интерполом, турками и военной прокуратурой, если злодеи затаились в зоне действия наших войск.