Настроение Рут оставляло желать лучшего. Она слонялась по впавшему в кому замку, прислушивалась к вечному шороху мышиных лапок в вентиляционных шахтах дома и периодическому поскрипыванию старой лестницы под ногами фрау Зейц. Девушке казалось, что весь замок постоянно движется: она слышала глухой скрип его суставов, тяжелое гулкое дыхание, которое пронизывало комнаты и угасало где-то там, в пустоте заколоченных нежилых коридоров. Остановившись напротив железного рыцаря и задрав голову, Рут долго всматривалась в его пустые глазницы. Свидетелем чего ты был за столетия своей жизни в замке? Какие счастливые и горестные моменты хранятся в твоей памяти? А может, ты знаешь тайны о жутких преступлениях, о которых никто и никогда не узнает?… На мгновение девушке почудилось, что что-то не так, какая-то ускользающая мелочь… Как во сне, когда начинает казаться, что ты почти понял, почти нашел ответ, но, как только задумываешься об этом, – тут же теряешь из виду. Рут прижалась ухом к железной груди рыцаря. Тишина. Провела пальцами по железным предплечьям, потрогала массивные перчатки. Лапа у рыцаря была в два раза больше, чем у нее. Рут внезапно представила себя Прекрасной Принцессой, стоящей перед своим Рыцарем, подошла вплотную и обняла его. И тут над головой Рут клацнуло забрало.

***

– Все хорошо, фрау Зейц, у девочки просто нервный срыв. Ей нужно много спать, хорошо кушать и дышать свежим воздухом. На малышку слишком многое навалилось в последнее время. Пусть подумает над тем, чтобы сменить обстановку – это, несомненно, пойдет ей на пользу.

Рут приоткрыла один глаз и увидела старого доброго друга, их семейного доктора, герра Розенкранца, похожего на свежеиспеченную сдобную булочку. Доктор, спустив на кончик носа старомодные очки в роговой оправе, выписывал для Рут микстуру с валерианой, мятой, мелиссой и еще целым букетом из того гербария, знаниями о котором владел в совершенстве. Розенкранц, потряхивая лысой головой, обрамленной седыми волосами, словно Сатурн кольцом, убедительно склонял фрау Зейц к тому, что сие адское зелье Рут должна начать принимать немедленно. Пожелав девушке скорейшего выздоровления, доктор растворился в темноте длинного коридора, оставив после себя едва уловимый запах больницы.

Рут вспомнила, как закричала от страха и упала возле рыцаря. Видимо, она потеряла сознание, что и стало причиной появления в доме пухленького старика Розенкранца. Она спустила ноги с кровати – ну какая, помилуйте, неврастения у молодой и абсолютно здоровой девушки, привыкшей прожигать денежки в ночных клубах Лос-Анджелеса? Тааак. Фрау Хелен ушла вместе с доктором, наверное, Хелен пошла за микстурой. Рут выглянула из-за портьеры – вон, над тропинкой парит ее темная юбка в пол, а рядом семенит маленький Розенкранц. «Дама с собачкой, – хмыкнула Рут, – только поводка не хватает». Сколько девушка помнила себя, в руках фрау Хелен Зейц всегда был незримый поводок, на котором она водила всех и вся в этом замке. А никто и не сопротивлялся! Каким-то волшебным образом фрау могла убедить любого, что то, что она от него хочет – его собственное желание. И это желание всегда было в пользу семьи. Неслышимая и невидимая, Хелен была той смазкой, без которой этот огромный, старый и ржавый механизм не сможет работать.

Рут отправилась в свою комнату. Она была полна решимости. На размышления у нее уже ушла неделя, а этого более чем достаточно! Решено – она отправится в Россию на поиски своего дядюшки Леонарда. Она найдет его и… Нет, сейчас она даже думать об этом не хочет – слишком рискованно, да и план действий требует проработки. Сейчас главное – выехать как можно быстрее. Русский язык для нее не был проблемой – девушка неплохо им владела: в Штатах она пару лет жила с коллегой по работе, парнем из Санкт-Петербурга. Жить в замке у нее больше не было особого желания. Нет, конечно, она не верила в привидения, но что-то в доме незримо менялось, и девушка не могла понять, что. К тому же последние несколько дней ее постоянно подташнивает и кружится голова, но беременность исключена. В конце концов, герр Розенкранц прав, и ей нужно сменить обстановку.