5.

Мужчины все одинаковы, но не в том обычном смысле, в каком принято считать. Конечно, все они стремятся к физиологической близости, но это – лишь повод для того, чтобы впоследствии перейти к главному, ради чего всё и затевалось – к бесконечному ночному разговору и сплетням. Выдержать это можно только при помощи кофе и полном игнорировании начала завтрашнего рабочего дня. Причём мужчин наличие завтра никогда не волнует, они, видите ли, живут всегда сегодня. На самом деле он копит в себе свою исповедальность, как воду – сливной бачок, и ваше неосторожное согласие на ночь с ним означает, что вся эта душевная гидродинамика непременно придёт в движение. Единственный способ избежать этого – дневной секс, но вы днём работаете.

Разговор начинается с того, что ещё может быть вам интересно, – с наличия у него других женщин. Это удивительно, но они есть всегда, даже если ему только что исполнилось четырнадцать лет. Конечно, он с ними несчастен (а иначе бы он с вами не оказался – подтекст), однако, как заметил мужиковатый граф, несчастен по-разному. На это вы и покупаетесь. Простой вариант вашей предшественницы-стервы даёт вам прообраз того, что он скажет потом вашей сменщице. Сложный вариант «кошмарного стечения обстоятельств и страшной невезухи»* позволяет вам пожалеть его без чувства лёгких угрызений совести перед вашими сёстрами по полу.

* В.М. Шукшин. Калина красная

Он, конечно же, в душе тайный диссидент и еретик, но об этом никому, кроме вас, никогда не станет известно. Он ужасно, непростительно доверчив, тонок, ребячлив и, конечно же, поэт. Эти стихи он не забудет никогда (целых две штуки, так что можно и стерпеть, стиснув зубы). Кроме того, он ужасно силён (как правило, в руках; хотя иногда мускулы могут оказаться где-нибудь уж совсем в неожиданном месте – например, он умеет шевелить ушами).

Разговор о карьере, квартире, машине и деньгах предполагает, что он уже дожил до определённого физиологического возраста. В этой поре женщины превращаются для него в мизансцену, непременный атрибут его жизненного успеха. Конечно же, вы всё поймёте неправильно, сделав вывод о том, что он предлагает поделиться этим успехом с вами. Он и не думает об этом. Он просто перечисляет экспонаты своей коллекции, где вы находитесь где-то между навороченным внедорожником и выигранной партией в боулинге.

Стандартный путь мужской исповеди – от жалости к самому себе, вызывая ваше сочувствие, через позицию несгибаемого борца (с кем, о господи? – с ними – с кем конкретно? – нет, ты не понимаешь, их слишком много, чтобы перечислять) к самоутверждению путём рассмотрения под микроскопом своих материальных достижений. Видимые сомнения в последних должны вами решительно и безоговорочно опровергаться. Утвердившись в своём самомнении, получив ваше удостоверение в своей компетентности, таланте, красоте, здоровье, богатстве, он непременно захочет вас отблагодарить, подарив вам своё сердце ещё раз. Сердечный такой. И вам не удастся отвертеться от этого подарка, если, конечно, вы ещё не уснули. А если уснули, то можете наблюдать из-под прикрытых век очаровательную картину: он смотрит на вас и бережёт ваш сон, не желая будить ради удовлетворения своей ненасытной потребности в общении. В глазах его стоят слёзы от восхищения собственным благородством и жалости к себе, поскольку это благородство уже некому оценить. В этот момент он – ваш. Если, конечно, вы захотите распахнуть глаза и прибрать к рукам это чудо.

6.

Все женщины одинаковы, и пытаться искать что-то новое – бросать вызов Судьбе. Они знают о вас нечто такое, чего вы точно о себе не знаете, и первое, что вы пытаетесь выяснить, что же это о вас такое неожиданное ей известно. В конце концов выяснится, что у вас совершенно невероятная, редко встречающаяся форма пятки, но это вы сможете узнать только после трёхчасового допроса с пристрастием.