– Он вставал по часам, только чтобы пять минут посмотреть на тебя. А если проспит, то готов был убить себя. Я вообще сомневаюсь, что он спал. Сначала меня это пугало. Что за навязчивая идея! Но я увидел, что он бросил пить, стал бегать по утрам, стал ходить на тренировки. Пусть не как раньше, но это уже хоть что-то! Начал оживать, что-то хотеть, куда-то стремиться. Настораживало, что никак не хотел знакомиться, а просто наблюдал! Это как то странно, тебе не кажется?

Настя, не поворачиваясь, помотала головой, что нет.

– Ну ладно, думаю, вы сами разберетесь. Потом ваше свидание, он же летал как окрыленный! Я думал, что все налаживается! Что у вас случилось? Что могло такого произойти, что вы оба так страдаете?– Настя просто молчала,– А теперь что? Все еще хуже, чем было! Лежит как живой труп и смотрит в одну точку! На это невозможно смотреть! Я не знаю, что у вас происходит, но верни мне его обратно!– Макс перешел на крик.

Настя, молча, плакала, глядя в окно. Макс помолчал, немного успокоился.

– Просто поговори с ним, пожалуйста. Скажи все как есть. Это должно помочь. Ну, если не любишь его так и скажи. Иначе, я не знаю что делать? Просто я тоже в отчаянье!– он был очень расстроен.

Они остановились у розового пятиэтажного здания, на стене висела вывеска «Общежитие № 5». Макс заглушил двигатель, они молча сидели в машине.

– Ну, ты готова?

– Нет,– быстро ответила она честно.

– Ничего все будет хорошо! Давай пока это оставим здесь,– он взял коробку с ее колен и убрал на заднее сидение,– Пошли.

Он вышел из машины, обошел ее, открыл двери со стороны Насти и подал ей руку. Она не подала ему руки, вышла сама и пошла в общагу. Он закрыл машину и догнал ее. Макс открыл двери в комнату Алексея и жестом пригласил ее войти. Она заглянула в комнату. Это была не большая комната, возле двери холодильник, затем кухонный стол с чайником, рядом стул. Вдоль стены у окна стоял диван. Она увидела его, он лежал лицом к стене укрытый с головой пледом. Стало страшно и радостно одновременно. Она сделала шаг в комнату и за ней закрылась дверь, Макс остался с той стороны двери и скрестил пальцы. Настя осмотрела комнату, на окне тюль завязанная в узел на одну сторону, в углу тумбочка, на стене ее большая фотография по углам на скотч приклеенная к стене. С другой стороны двери шкаф, посередине стеклянный столик, на нем разная еда, соки. Ничего не тронуто. Она посмотрела на диван и тихо позвала:

– Лешик.

Он не двигался, она сделала два робких шага к дивану и позвала громче:

– Лешик.

Он повернул голову и прислушался, ему показалось, что он слышит ее голос:

– Это я,– прошептала она, – Настя.

Он сильнее повернул голову, увидел ее, и вскочил с дивана, едва не упав, запутавшись в пледе. Он был только в спортивных штанах, которые едва держались у него на бедрах. Красивое накаченное, рельефное тело с большими плечами и узкими бедрами, кубики пресса на животе, на левой руке, на внутренней стороне, татуировка из сплетенных букв и узоров. От увиденного, у Насти дух захватило, и радостный выдох вырвался у нее из груди, она улыбалась. Он был ошарашен:

– Что ты здесь делаешь?!

– Я должна попросить у тебя прощенье.

– Ты ничего мне не должна,– он был серьезен и холоден, ее улыбка исчезла.

– Я обидела тебя. Хотя не хотела. Так вышло случайно.

– Не надо оправдываться! Я не хочу это слушать! Не к чему это! Обойдусь!

– Ты даже не выслушаешь меня?

– Пусть он тебя слушает! Где твой Олег!– он поднял с пола футболку и надел ее, но только чтобы скрыть свою горечь и боль.

– Его нет. Мы расстались,– тихо сказала она и опустила глаза.