В этом прикосновении яд – но не смертельный, а только одурманивающий. Сладкий, но в конце концов приводящий к погибели. Вот что приносит… комфорт. И все же Брол прекрасно видел, что комфорта хватает не на всех; увы, эту награду получают очень немногие. Хотя обладающие богатствами восторженно выставляют его напоказ, именно хвастовство подчеркивает, насколько их мало. Не каждому дано быть богатым – система не допустит, ведь власть и предоставляемые ею привилегии строятся именно на неравенстве. Без него как измерить власть, как оценить дар привилегий? Чтобы были богатые, должны существовать бедные – и последних нужно больше, чем первых.

Управитель Летур Аникт вел необъявленную войну против племен за пределами империи, с помощью имперских военных захватывая земли и укрепляя свои новые владения. Реального оправдания кровопролитию не было; все делалось только ради личного обогащения. И все же Брол Хандар до сих пор не решил, что с этим делать и делать ли вообще что-то. Он приготовил пространный доклад императору, содержащий хорошо документированные подробности ситуации в Дрене. Брол уже начал подозревать, что, отправь он доклад в Летерас, документ не попадет ни к императору, ни к одному из его советников-эдур. Летериец-канцлер, Трибан Гнол, похоже, в доле и вообще ровня Летуру Аникту – видимо, мощная паутина власти, скрытая под поверхностью, процветает без вмешательства правящих эдур. В настоящий момент у Брола Хандара были только подозрения, намеки на эту тайную паутину. Только одно звено было явным – объединение богатых летерийских семей, Свободное попечительство. Возможно, эта организация – сердце скрытой власти. Хотя точно сказать нельзя.

Брол Хандар из весьма благородного семейства тисте эдур, недавно назначенный наместником в маленьком городе на задворках империи, прекрасно понимал, что ему не тягаться с такой организацией, как Свободное попечительство. Он и в самом деле начинал верить, что племена тисте эдур, разбросанные по громадной территории, – всего лишь обломки, несомые безразличным потоком вздувшейся глубокой реки.

И все же есть император.

Вполне возможно, безумный.

И непонятно, к кому обратиться, даже если то, что видит Брол Хандар, действительно опасно.

Внимание Брола привлекла суматоха возле ворот, и он прильнул глазом к щели в ставнях.

Арест. Прохожие спешили убраться подальше, а два неприметных летерийца, схватив человека с двух сторон, прижали его лицом к столбу ворот. Не было ни громогласных обвинений, ни испуганных оправданий. Молчание агентов Патриотистов и арестованного странным образом потрясло наместника. Этих людей словно не интересовали никакие подробности.

Один из агентов обыскал арестованного на предмет оружия, но ничего не нашел; потом, пока его напарник удерживал человека у столба, отвязал кожаный кошель с пояса и начал в нем рыться. Арестованный был прижат щекой к вырезанному на широкой квадратной колонне барельефу – сплошь сцены из славного прошлого Летерийской империи. Брол Хандар подумал, что участникам сцены ирония недоступна.

Обвинят в мятеже. Всегда в мятеже. Но против чего? Не против же присутствия тисте эдур – это было бы бессмысленно, и по этому поводу не проводилось никаких репрессий – по крайней мере Брол Хандар о таких не слышал. Тогда против чего? Должники существовали всегда, и некоторые избегали оплаты долга, однако большинство – нет. В условиях политических и социальных волнений появлялись секты – они набирали приверженцев среди бесправных остатков покоренных племен: фентов, нереков, тартеналов и прочих. Но со времен завоевания большинство таких сект распались или бежали из империи. Мятеж. Процесс будет закрытым. Значит, где-то должны существовать список разрешенных верований, система взглядов и убеждений, составляющих правильную доктрину. Или все гораздо коварнее?