Единственные женщины, с которыми Четт имел дело, были шлюхи из Кротового Городка. В молодости деревенские девчонки, поглядев на его прыщ и жировые шишки, сразу нос воротили, а пуще всех эта потаскушка Бесса. Она ложилась со всеми парнями на Ведьмином болоте – что бы ей стоило и Четту тоже дать? Он все утро ухлопал, чтобы нарвать ей цветов – он слыхал, что она их любит, – а она только посмеялась над ним и сказала, что скорее ляжет в постель с пиявками его папаши, чем с ним. Когда он пырнул ее ножом, она перестала смеяться. Надо было видеть ее лицо, когда он вытащил нож и воткнул в нее снова. Его поймали у Семи Ручьев, и старый лорд Уолдер Фрей даже суд назначить не потрудился. Послал одного из своих бастардов, Уолдера Риверса, и тот мигом наладил Четта на Стену под охраной черного вонючего дьявола Йорена. За один сладкий миг у него отняли целую жизнь.

Теперь он отберет ее обратно, и женщин у Крастера тоже заберет. Этот старый одичалый скот все делает правильно. Если хочешь женщину в жены, бери ее, и никаких там цветочков, чтобы прикрыть ими свою прыщавую рожу. Больше Четт этой ошибки не повторит.

Все получится, в сотый раз говорил он себе. Главное – уйти отсюда. Сир Оттин двинется на юг к Сумеречной Башне – это самый короткий путь к Стене. Ему до беглецов никакого дела не будет: самому бы живым уйти. Торен Смолвуд, конечно, будет приставать к нему со своей атакой, но сир Оттин для этого слишком осторожен, и он старше. А впрочем, какое Четту дело? Когда он со своими уберется прочь, пусть себе атакуют сколько влезет. Если никто из них не вернется на Стену, беглецов вообще искать не будут – подумают, что они погибли вместе со всеми. Эта новая мысль какое-то время занимала Четта. Но для того, чтобы командиром стал Смолвуд, пришлось бы убить еще сира Оттина и сира Малладора Локе, а их и днем, и ночью хорошо охраняют… нет, риск слишком велик.

– Четт, – сказал Малыш Паул, шагая рядом по каменистой тропе среди страж-деревьев и сосен, – а птица как же?

– Какая еще птица? – Недоставало ему только разговоров с этим тупицей.

– Ворон Старого Медведя. Кто птицу-то кормить будет, если мы его убьем?

– Да кому она нужна? Прибей и ворона, если охота.

– Нет, совсем неохота. Но ведь он говорящий – возьмет да и расскажет про нас.

– У Малыша башка, как крепостная стена, – засмеялся Ларк.

– А ты не насмехайся, – угрожающе произнес тот.

– Паул, – вмешался Четт, пока великан не слишком распалился, – когда старика найдут в луже крови с перерезанной глоткой, птица уже не понадобится – все и так поймут, что его убили.

– И то верно, – пораздумав, согласился Паул. – Можно я тогда возьму птицу себе? Она мне нравится.

– Бери, – разрешил Четт, чтобы заткнуть его.

– Мы всегда сможем съесть его, если проголодаемся, – вставил Ларк.

– Попробуй только тронь моего ворона, Ларк, – снова набычился Паул. Из-за деревьев уже доносились голоса.

– Заткнитесь, вы оба. Мы почти на месте.

Они вышли из леса у западного склона и двинулись в обход к южному, более пологому. На опушке около дюжины человек упражнялись в стрельбе из лука, пуская стрелы в нарисованные на деревьях мишени.

– Глядите, – сказал Парк. – Свинья с луком.

И впрямь, среди лучников был сам сир Хрюшка, отнявший у Четта место при мейстере Эйемоне. При одном взгляде на Сэма Тарли Четта обуяла злость. Служба у мейстера Эйемона была лучшим, что он изведал в жизни. Слепой старец не отличался требовательностью, и для услуг ему хватало одного Клидаса. Четт только прибирался у воронов, разводил огонь и подавал еду… и мейстер ни разу его не ударил. Этот жирный боров думает, что Четта можно вот так запросто отпихнуть в сторону, потому как он, Хрюшка, из благородных и к тому же грамотный. Ничего, Четт ему и без грамоты глотку располосует.