Второго льва я добыл на реке Хекс, в подгорьях массива Магалисберг. В тот день мой дядя Тёнис Крюгер и я охотились на антилоп и преследовали большое стадо. Моя лошадь выбилась из сил, отстала, и я оказался один. Через какое-то время я наткнулся на нескольких львов. Не было и речи о том, чтобы ускакать от хищников на обессилевшей лошади. И вот, один лев поднялся и бросился в мою сторону. Позволив ему приблизиться на двадцать шагов, я выстрелил в него. Пуля попала льву в голову, он упал, но быстро вскочил и вернулся к своим товарищам. Не добежав нескольких шагов, он свалился замертво. Приободренный таким успехом, я стал стрелять по другим львам, но тщетно: они бросились бежать и скрылись в зарослях у подножья горы. Спустя несколько лет я охотился в этом же самом месте на львов, сожравших нескольких наших быков. Мне удалось убить двух львов, а остальные, как и в прошлый раз, нашли спасение в густых зарослях.

Своего пятого льва я застрелил в округе Линденбург, во время перехода на Слоновью реку. Мы преследовали животное, которое утащило у нас нескольких волов. В ту пору моим постоянным спутником был добрый и верный пес, которого я натаскал для выслеживания львов в буше[35]. Когда пес обнаруживал льва, он останавливался и начинал громко лаять, вынуждая льва рычать на него. Когда я подходил, собака отбегала в сторону. Лев бросался на меня, но в этот момент собака вцеплялась в него сзади, а пуля, выпущенная с близкого расстояния, делала свое дело.

Во время похода против Моселикатсе, который незадолго до этого столь неожиданно напал на наш народ и убил многих буров, мне было приказано разведать позиции противника. Для этого нам надлежало отправиться с усиленным патрулем в Вондерфонтейн, где мы оставили наши фургоны. На Слоновьем перевале, в окрестностях Рустенбурга, мы наткнулись на большое стадо слонов (к слову, своим названием этот перевал и обязан нашей встрече). Мой отец пошел было за ними, но командант Потгитер запретил ему стрелять, поскольку враг мог оказаться ближе, чем мы предполагали. Это были первые увиденные мною слоны.

Со своим первым носорогом я также столкнулся во время этой экспедиции. В тот момент мы находились в наступлении, и мой дядя Тёнис Крюгер дал мне разрешение открыть огонь. Я был столь удачлив, что поразил животное с первого выстрела.

Менее успешно сложилась вторая встреча с носорогами, на которых мы решили поохотиться вместе с моим свояком, Николасом Тёниссеном. Я должен отметить, что между нами было заключено шуточное соглашение: если один из нас проявит на охоте безрассудство или трусость, второй вправе «наказать» его с помощью плети.

Еще утром я обнаружил, что моя винтовка неисправна, поэтому я был вынужден взять двустволку. Один ее ствол был поврежден, поэтому его бой был значительно слабее. Кроме того, я отдавал себе отчет в том, что выстрел по носорогу может быть результативным только тогда, когда приходится на те места, где кожа тоньше.

Мы заметили трех носорогов – самца и двух самок. Это были белые носороги, самые опасные твари. Я велел Тёниссену преследовать двух самок, и не спускать с них глаз. Сам же я собирался вначале убить самца, а потом присоединиться к погоне за самками. Время от времени мой товарищ стрелял из винтовки, чтобы я имел представление, где он находится, ибо уже вскоре он скрылся в густом лесу. Обогнав носорога, я спрыгнул с лошади и изготовился для стрельбы. Мой расчет заключался в том, что носорог пробежит от меня на расстоянии примерно в десять шагов, что даст мне отличную возможность произвести выстрел в наиболее уязвимое место. Так оно и вышло: носорог был убит первой же пулей.