Тем не менее, последовательное углубление в историю Кавказской войны все более расширяет исследовательское пространство этого многофакторного явления, внося принципиально значимые коррективы в сложившуюся научно-исследовательскую ситуацию. В частности, усиливается интерес к судьбам людей, участвовавших в войне, их психологическому состоянию. Настоятельной становится потребность отхода от «бледных абстрактных схем» и «воскрешения людей»9.

Таким «противоядием» стала история ментальностей, благодаря которой произошло осознание того, что это новое направление исторической науки, способно раскрыть многие ранее скрытые пласты истории Кавказской войны. В исследованиях М. М. Блиева, Я. А. Гордина, В. В. Дегоева, В. В. Лапина10, несмотря на доминирование военно-политического подхода, наметилось стремление осмыслить войну через призму этнокультурных особенностей участников, понять их мысли и чувства. Открывая по-новому роль человека, влияние его личностных качеств на ход военных действий на Кавказе, они считают необходимым изучение с этих позиций настроений и моделей поведения не только выдающихся военачальников, но и простых офицеров и солдат.

Особое значение для осмысления избранной темы имела монография В. В. Лапина, посвященная особенностям российской армии, участвовавшей в Кавказской войне11. В отдельном разделе, нацеленном на изучение командного состава, подчеркивается обособленный характер идентификационной системы офицеров-«кавказцев», имеющих специфические материальные и мировоззренческие установки, не столь выраженные у остальных представителей российских военных, дислоцировавшихся в других регионах империи.

На новый уровень осмысления в современный период вышли персонифицированные исследования, посвященные наиболее известным военным деятелям Кавказской войны. Они нашли отражение в специальных монографиях12, научно-популярных изданиях13 и обсуждались на научных конференциях14.

Заметным историографическим явлением последних десятилетий стало появление статей, посвященных мировоззренческим и поведенческим особенностям офицеров, принадлежащих к различным этнокультурным общностям15. Рост национального самосознания побудил северокавказских историков к изучению офицеров-«земляков», сыгравших важную роль в исторических процессах на Кавказе16.

Заслуживают внимания подходы к оценке Кавказской войны в исследованиях Э. А. Шеуджен17. Автор анализирует особенности отображения исторической реальности участниками войны, ее влияние на трансформацию исторической памяти народов, определяет взаимонепонимание противоборствующими сторонами позиций и мировосприятия друг друга.

Работы региональных исследователей в наибольшей мере сумели отразить уникальные материальные особенности военного быта на Кавказе. Глубокому осмыслению подверглись массовые заимствования различных элементов культуры горцев – в оружии, одежде, снаряжении, и, что особо примечательно, в духовной сфере – обычаях, традициях, нормах морали, моделях военной и бытовой жизнедеятельности18.

Созданы и первые диссертационные исследования, посвященные анализу отдельных проблем российского офицерства на Кавказе: материальным аспектам военно-бытовой повседневности, психологии комбатантов, оценке Кавказской войны современниками19.

Проведенный обзор свидетельствует о необходимости дальнейшего углубления наших знаний об особенностях ментальности участников Кавказской войны, как нового, слабо зависящего от политической конъюнктуры подхода для более полного восприятия неоднозначных событий прошлого.

Важнейшей частью научно-исследовательской работы является привлечение разносторонней источниковой базы. Характер исследуемой темы, ее ориентированность на ментальные процессы, потребовали особого подхода к формированию источниковой базы, в основу которой были положены источники личного происхождения, созданные непосредственно участниками Кавказской войны. Источники подобного вида способны восстановить атмосферу эпохи, передать свидетельства по широкому комплексу наблюдений, впечатлений, рассуждений. Кроме того, они содержат важные детали, которые отсутствовали или искажались в официальных документах или средствах массовой информации, способствуя раскрытию неявных пластов восприятия исторической реальности