Через пару лет Хабиб все-таки отстал от меня. Он женился и перевелся на заочку. Видела я его крайне редко. Что стало с его женой и как проходила его жизнь я понятия не имела. Я лишь обрадовалась, что этот высокомерный ублюдок больше никогда ко мне не приблизится…И вот сейчас он здесь. Как все-таки непредсказуема жизнь!

****

Я проспал целых три часа. Чувствовал себя гораздо лучше. Нам повезло. А вот там, где сейчас раскопки, специалисты иногда не спять по двойным сменам, особенно если не хватает людей. На данный момент уже триста погибших. Остальных пока еще не идентифицировали или же не нашли. Но есть выжившие. И я благодарю Бога за это. Понимаю необходимость выступить перед этой автобусной публикой и попытаться их настроить на работу. За окном по-прежнему темно. Хотя уже пять часов утра. В автобусе очень холодно. Представляю какого сейчас на улице и мысленно сочувствую всем сотрудникам МЧС.

Я иду в начало автобуса и по пути растираю замерзшие руки.

– Так, – завожу я. – Мы не очень хорош начали. Извиняюсь за свою резкость. Все же вы правы. Вы откликнулись на зов о помощи, и я очень благодарен вам. Меня зовут Хабиб. Я ведущий психолог МЧС. Через час мы прибудем в штаб. Там будет очень шумно! Уже есть триста погибших. Опознанных. И есть их родственники. Завтра пострадавших будет больше. Пострадавшими я буду называть всех! И родственников погибших, и выживших, и спасателей, и даже нас с вами! Повторюсь, в штабе будут стоять такой гул и гам! Работать в такой обстановке очень некомфортно. И у нас не будет отдельных кабинетов с дуечкой на полу… Вам нужно моментально настроиться на крики и тесноту общения. В штабе будет много штатских. Но штатских психологов там мало. В основном, это руководители поискных работ. Волонтеры тоже будут там. Не стесняйтесь и обращайтесь к ним за помощь. Если вы понимаете, что сейчас упадете от усталости, попросите принести вам кофе или же аспирин в случае головной боли. Сейчас нужен каждый специалист способный сказать хоть что-то адекватное. Мужчинам и девушкам нужно переодеться. У вас есть более простая одежда? – спрашиваю я у парней. – Не такая вычурная. Девушки вам нужно смыть всю косметику.

– Зачем? – не понимает Алла.

– Для того, Алла, что когда вы начнете рыдать, а вы начнете, поверьте, ваша тушь под глазами и черные синяки не пугали родственников еще больше.

– Вы не считаете нас профессионалами, верно? – спросила Алла.

– Честно? – переспрашиваю я. – Не считаю. Но все равно спасибо, что приехали. И поешьте что-нибудь. Сейчас мы по дороге заедем в пит стоп и возьмем всем кофе и что-то из еды. Что вы будете есть, Алла?

– Я не голодна, – отвечает Алла.

– Я понимаю, что пит-стоп не ваш вариант, – догадываюсь я по ее недовольному лицу. – Но на это все сейчас нет времени. И сходите все в туалет. Стоянка пятнадцать минут. Не больше. Так вы, –обращаюсь я ко второй блондинке. Она поспала и выглядит сейчас отдохнувшей. – Что вам взять?

– Я сама выберу. Спасибо, – коротко отрезала она.

– Обязательно поешьте! – настаиваю я. – Мне там голодные обмороки не нужны. Так, мужики, вы должны поесть очень плотно. Когда девушки устанут нам придется их отпустить, поэтому всю их нагрузку возьмем на себя.

– Да что вы из нас сейчас делаете маленьких девочек! – вдруг не выдерживает вторая блондинка и взрывается. Она резко встает. – Все прекрасно понимали куда едут! Мы будем работать наравне со всеми. И никто никуда сбегать не собирается. Согласна, что у вас колоссальный опыт работы с пострадавшими. Но мы справимся! И давайте больше не будем поднимать тему нашей бабской никчемности. Там на месте все само решится, кто тут лишний, а кто нет!