– Кстати, девчонки! Слышьте чё! Я же вчера себе юбку отхватила. Ещё не надевала.

– А она у тебя с собой?

– Да.

– И ты молчишь?!

– Ну-ка, давай мерить!

В воздухе повисло молчание, и женщины выразительно посмотрели на Замшу. Замша оторвался от монитора и посмотрел на женщин. Потом он вздохнул, поднялся из-за стола и направился к выходу. Со всех сторон его провожали нетерпеливые взгляды. Закрыв за собой дверь, Замша скрестил на груди руки и услышал восторженный шёпот:

– Ну, как?

– О, классно, слушай!

– Классно? Только почему-то она на бёдрах висит. Это что, так и должно быть?

– А как, по-твоему?

– Ну, обычно юбки на талии. Нет, смотри, на бёдрах висит. Может, это специально?

– Цвет идёт тебе.

– Почему же на бёдрах?

– Да перестань, они все такие. Фасон такой.

– Нет, из-за этого у меня теперь ноги короткие! Ну посмотри – ноги совсем короткие! Ну как култышки! Ты смотри-ка чё, а!

Замша запрокинул голову и уставился в потолок. Сегодня ему предстояло поговорить с шефом об увеличении оклада. Вряд ли он сделал бы это по собственной инициативе. Как и в прошлый раз, инициатором выступала мать. Это она каждый день спрашивала его: «Ты говорил насчёт зарплаты? Почему нет? Завтра обязательно поговори!» Замша, в конце концов, сдавался и, хотя ему было мучительно неловко, шёл к шефу с тем, чтобы поднять щекотливый вопрос. Однако до сих пор добиться заветного увеличения оклада ему не удалось.

После того, как страсти по юбке улеглись, Замша вернулся на рабочее место и задумался о том, с чего лучше начать деликатный разговор. Была одна юридическая головоломка, которую он с успехом распутал и уже добился кое-каких результатов.

Около трёх месяцев назад Николай Николаевич вызвал Замшу к себе в кабинет. Войдя, помощник сразу почувствовал, что речь пойдёт о новом крупном проекте. Шеф сидел за письменным столом, окружённый облаком табачного дыма. Усы его были похожи на медленно тлеющую скирду. Дым выползал из них ленивыми зигзагами, и, казалось, что они вот-вот займутся весёлым оранжевым пламенем. Перед Шефом лежала раскрытая папка. Он внимательно просматривал её, время от времени затягиваясь сигаретой. Стряхнув пепел в керамическую пепельницу, шеф поднял глаза на Замшу и сказал:

– А, проходи, проходи, голубчик!

Глеб осторожно опустился на краешек стула. Шеф придвинул к нему бледно-голубую папку, которую только что листал:

– На-ка посмотри.

– Что это? – чувствуя лёгкое покалывание вдоль позвоночника, спросил Замша.

– Так, заводик один… – Шеф откинулся на спинку кресла и потянулся, хрустнув суставами.

Замша раскрыл папку и, увидев логотип на первом документе, удивлённо выдохнул:

– Так это же «УЗБО»!

– Тщщщ… – Шеф поднёс палец к губам. – Вслух лучше не произносить. Хороший заводик, правда? Гектары земли, недвижимости на миллионы долларов, станки, оборудование и прочая мелочёвка. Одна беда – долги. Старый директор, понимаешь, контрактик в своё время подмахнул на поставку бурового оборудования с какой-то там посреднической фирмёшкой, которая оборудованием этим на Север банчила. Он-то мужик толковый был, коммунистической ещё закваски: предоплату получил и давай контракт выполнять, а тут мы Гурдюмова на завод завели. Ты-то тогда у нас не работал?

– Нет, ещё. Я позже пришёл.

– Ну вот мы когда пердуна этого старого скидывали, там полная неразбериха творилась. Короче, оборудование это по факту никто не сделал, и бабки по-хорошему надо возвращать, но уж очень не хочется. Речь об одном миллионе. Долларов. Усекаешь?