– Непростительно. – Джиллиан шагнула следом.

– Жест отчаяния.

– Либо попытка подорвать наши позиции, потому что Сандерс вёл к этой теме осознанно. Ситуация становится непредска…

– Бесполезно, – едко хмыкнула миссис Ван Берг, перебивая. – Джиллиан, вы опытный политик, хотя никогда не занимали ни одного государственного поста. Предполагаю, никто из прошлых хозяек этого дома не имел такого прошлого, как у вас. А потому взгляните с другой стороны. Вам неумышленно дали самую действенную фигуру в борьбе за кресло для вашего мужа. Я не умоляю способностей милого Бена! Видит бог, мой супруг прекрасно знал, с кем шёл на выборы, и никому другому он просто не смог бы доверить страну. Но сейчас именно в ваших руках эмоции граждан. Смотреть на свары забавно, однако народ хочет увидеть что-то, кроме бездушной правительственной машины. Так дайте им это!

– Давить на жалость? – фыркнула Джил и покачала головой. – Нелепо… Бен зря подтвердил опасения Сандерса. Возможно, лучше было бы вообще ничего не отвечать на столь примитивную провокацию. Но у него не оставалось других вариантов, гадёныш бил умело. Это моя вина. Я не предусмотрела. Господи, даже подумать не могла, что кто-то заинтересуется Эми. А вот Бен смог.

– Глупо жалеть о пролитом молоке, – совершенно невоспитанно закатила глаза миссис Ван Берг и покрепче взялась за полированное дерево перил.

– Она слишком мала, чтобы подводить её под удар прессы, – немного резче положенного огрызнулась Джил, но немедленно замолчала, стоило первой леди мягко коснуться напряжённой руки.

– Зачем им Эми, если у малышки есть вы, – сказала она и ласково посмотрела на раздражённо поджавшую мягкие губы молодую женщину.

Они успели спуститься к главному входу и теперь стояли внизу тёмной лестницы. Сумрачный холл освещали лишь несколько настенных ламп, пока ножки расставленных по периметру кресел стеснительно прятались в собственной тени. Пустой интерьер. Весь этот дом – иллюзия удобства и гостеприимства. Какая же глупость! В месте, где владельцы менялись чаще, чем картинки на марках, не могло быть уюта.

– Люди захотят знать правду. Они уже знают. Отношение общества к таким детям всегда слишком сложное, – едва слышно проговорила Джиллиан. Она мучительно пыталась скрыть сквозившую в словах горечь, но вряд ли смогла обмануть миссис Ван Берг. Та знала её слишком давно.

– Вы лоббист, Джиллиан, – так же тихо ответила Эмили. – И привыкли играть в Го сразу за двух игроков, включая в стратегию не только аргументы и сухую статистику, но и совершенно непросчитываемое влияние своей харизмы. Поверьте, смелые рыжие женщины неизменно привлекают внимание толпы, но сжечь их или вознести на трон решает один-единственный мужчина. Ваш уже решил. И следующий свой ход он отдал вам.

Решил… Джил непроизвольно обняла себя за плечи, словно пыталась одновременно укрыться и от холодного сквозняка, и от проблем.

– Не уверена…

– Вы слишком глубоко спрятались в свою раковину, милая. Бен ждал шесть лет и теперь уверен, что его жена справится. – Ван Берг ободряюще улыбнулась. – Леденцы.

Перед глазами неожиданно возник обычный бумажный пакет, а уже в следующее мгновение первая леди покинула дом.

Постояв ещё немного около входа и окончательно продрогнув, Джил задумчиво подбросила свёрток. Спряталась в раковину? Ах, если бы было так просто. Прошли те времена, когда страна знала её под другой фамилией и едва ли не другим человеком. Когда не мучили сомнения, когда она рисковала чужими жизнями и меняла их, точно фишки. Однако теперь всё иначе, и Джиллиан Рид ни за что не хотела возвращаться к прошлому, которое настойчиво ломилось в наглухо закрытые окна и двери.