Отодвинула от себя коробку с пиццей и вдруг застыла на месте, услышав приглушенный голос соседа.

Даже шею вытянула, чтобы уж точно понять, что я права. Это он.

И зачем пришел?

Заставила себя сидеть на месте. Только бубнение эхом отдавалось, но толком понять ничего не могла.

И лишь когда Алексей зашел с пустыми тарелками в руках, поняла, что к чему. Закусила нижнюю губу, мечтая провалиться.

Вот черт! Пакетики нужно было использовать.

Обмороженное лицо Алексея передавало его гневные эмоции.

– Ты кормишь Глебова? – с возмущением начал он.

– Глебова? – с улыбкой уточнила, понимая, что это фамилия соседа.

– Ага, Макара. Он занес и велел передать, что вкусно и не откажется от добавки. Еще сказал, что он специально не закрыл для тебя.

«Подстава! И еще добавки посмел просить?! Да ни за что! Пусть голодает! Не мог завтра занести?!»

– Ммм… – только и смогла выдать.

– Я ему сказал, что обойдется! – резко выдал Мартынов, взглядом ожидая от меня согласия с его мнением.

– Сегодня он обжог руку… – тихо так начала, желая объяснить.

– Он у нас лучший студент, сам бы справился. Не маленький. Последний курс.

– Да?

– Угу. Так что зря ты беспокоилась.

– Не думала, что боксеры могут быть лучшими в учебе, – сказала быстрее, чем подумала. И почему меня это должно волновать? Зачем рассуждать?

– А что ему еще делать? Взял ипотеку, вот и крутится, по морде получает.

– Ипотеку? А родители?

– Не знаю. Глебов никогда о них не говорил. Можно было бы предположить, что он из детдома, но это не так. Сразу, когда поступил, явился на крутой тачке, всегда с баблом, но характер уже тогда оставлял желать лучшего. А на втором курсе что-то изменилось: машину сменил, хату по соседству взял, стал участвовать в боях, вечно побитым приходить. Думаю, в контрах с родаками. К тому же он единственный, кто учится в нашей группе бесплатно.

– Понятно.

– Так что брось его откармливать!

– Но мне действительно стало его жалко. Бывшая девушка облила его бензином на площадке.

Тут Леша как-то расслабился, оставил тарелки на комоде, и с разбега прыгнул на диван, хватая попкорн. Тоже притащил в пакете.

– Ага, и что дальше?

Усмехнулась, качая головой. Напоминал он мне местную сплетницу в нашей деревне, бабу Дусю. Это не женщина, а радар с информацией.

– Ну, и рука у него загорелась. Я помогла.

– Это все хорошо, но он сам виноват. Нельзя с девушками вести себя столь грубо. Но Глебов еще тот сухарь. Никаких эмоций, использует и выкидывает.

– А по разговору поняла, что она ушла к другому.

– Да как от такого сухаря не уйти? Конечно, ушла! – буркнул он.

– А она, случайно, не к тебе ушла?

Мартынов как-то побледнел и покачал головой.

– Ульянка ушла к богатому папику, а тот ее бросил через два месяца. Жена вернулась, вот и разгульная жизнь подошла к концу, – выдал Мартынов и вдруг задумчиво добавил: – У меня нет девушки. Ждал тебя.

Не успел сказать, как подсел ближе, шикарно подмигивая мне.

Ловелас еще тот!

– Ага, как же! Сказочник! Давай уже, включай фильм. Интересно же, съедят ее или нет.

– А ты чего больше хочешь?

– Больше всего… – задумалась и, схватив ведерко с мороженым, от которого отказалась еще десять минут назад, прижала к груди. – Вот это! А девушку пусть спасут. А то надоело уже механически жевать и пялиться в твою стену, как только кого-то едят.

День спустя

С полными пакетами двигалась по тропинке, мечтая быстрее добраться до дома. Планировала сварить борщ и испечь шарлотку, так что настроение зашкаливало на высшей отметке. Леша предложил после работы заехать в магазин, но я не стала ждать. Продуктов особо не было, все подъели, а готовить нужно сейчас. Не ночью же…