И столько я узнала в тот день о своей, ставшей такой большой, семье, что неделю не могла переварить эту информацию. Теперь мама, не скрываясь, каждый день рассказывала мне, какой смешной был маленький Митенька, как она его любила, и какой невыносимой стала её жизнь, после того, как отец Мити забрал её первенца. От этих бесконечных рассказов я стала ненавидеть своего внезапно появившегося брата, которого никогда раньше не видела, с каждым днём всё больше и больше.

Когда после обморока мама пришла в себя, она сказала, что Бог услышал её молитвы и сегодня Митенька пришёл к ней на работу.

Я подумала, что у неё начались признаки тихого помешательства, и очень испугалась за её здоровье.

Но, ближе к вечеру позвонил Мирослав и спросил, как себя чувствует моя мама. Я ничего не знала, Мирик сам рассказал, что к нему приехал друг Дмитрий, молодой актёр, которого он порекомендовал агентству для съёмок в рекламных роликах. Но его первый рабочий день закончился, так и не начавшись, потому что Аделаида Петровна, увидев его, упала в обморок.

И тут я поняла, что круг замкнулся. Это тот самый Митенька, по которому моя мама плачет уже двадцать пять лет. Ненависть к этому человеку настолько переполняла меня, что я больше не владела собой. Я вернулась в агентство и нашла в кладовке уборщицы банку с оставшимся крысиным ядом. В прошлом году крысы начали портить декорации в павильонах, и наше начальство заказало санобработку. Я отсыпала немного порошка в пустой конверт и после этого поехала к Мирославу.

– А дальше я знаю, – прервал монолог Григорий Николаевич. – Пока Мирослав открывал дверь, а Митя искал сахарницу на кухне, ты добавила яд в чай моего внука, но не ожидала, что его выпьет не тот, кому он предназначался.

И тут, когда скрывать стало нечего и напряжение спало, Светлана зарыдала в голос. Гулявшие в это время больные стали обращать на них внимание, и Григорий Николаевич сделал им знак, что всё нормально и помощи не требуется. Он достал телефон, быстро нашёл нужный номер и сказал в трубку:

– Виталий Иванович, приезжай по знакомому адресу, который ты мне дал, срочно нужна твоя помощь.

Тут из дверей больницы вышли Митя с Аделаидой Петровной. Она крепко держала его под руку, а он осторожно её поддерживал. Увидев это, Светлана, вытерла слёзы и отвернулась.

– Пусть эта счастливая картина стоит у меня перед глазами, когда я буду объяснять, почему я это сделала, – зло произнесла она.

– Мы все совершаем ошибки и всю жизнь несём за это ответственность, – задумчиво произнёс полковник. Но, преступление – это не ошибка. Это преднамеренное деяние человека. Нельзя убивать кого-то только потому, что он тебе не нравится. Ты лишила жизни человека, а у него остались родители. Как им теперь жить с этим?

В это время новоиспечённые мать и сын подошли к скамейке. Аделаида Петровна, лучезарно улыбаясь, обратилась к дочери:

– Веточка, познакомься, это Митенька, твой старший брат. Но продолжить она не успела, к их многолюдной скамейке уже подходил мужчина с военной выправкой, чётко чеканя шаг.

– Разрешите представить вам моего друга, Виталия Ивановича. Мы с ним вместе когда-то работали в КГБ. Его опыт и связи помогут вашей, – Григорий Николаевич хотел добавить глупой, но сдержался и произнёс, – неразумной дочери смягчить наказание за убийство случайно пострадавшего человека.

Светлана молча встала и пошла к воротам больницы, оба полковника последовали за ней. Митя и Аделаида Петровна остались стоять возле скамейки.

– Давайте, присядем, – предложил Митя. – У нас будет не простой разговор.

ЭПИЛОГ