Поэтому, когда Мухаммеды, Мусы и Абдуллы услышали имя – Абдулкарим, в их головах все встало на свои места. Ну вот, человек раскрыл, наконец, свое истинное имя и перестал прятаться за каким-то непроизносимым словосочетанием.

Значит с этим Абдулкаримом уже можно работать. Ну, или колдовство наслать при случае. Ну а то, что у Абдулкарима светлые волосы, серые глаза и типично славянское лицо, это уже неважно.

Новоиспеченный Абдулкарим шел впереди в окружении почитателей его нового имени и образа. Алекс плёлся следом по жаре и что-то бормотал.

– Абдулкарим… Почему Абдулкарим? Почему не Али-Баба или Навуходоносор?

Пройдет немного времени, и он оценит все преимущества нового имени своего товарища.

Они, наконец, остановились перед серой металлической дверью, краска с которой местами облупилась, а вокруг дверной ручки был виден лоснящийся грязный ореол, оставленный руками многочисленных посетителей.

Их сопровождал Джек, местный парень, с которым они познакомились вскоре по прибытии в страну. Его мама была русской, а папа коренным жителем этой страны, прибывшим в давние времена на учебу в Советский Союз. Там он и познакомился с будущей мамой Джека, в результате чего тот и появился на свет. Сейчас мама жила в России, а Джек здесь, изредка навещая ее, когда появлялась такая возможность. Все его детство прошло в этой стране, здесь он вырос и закончил школу, здесь он впитал все местные традиции, менталитет и язык этого народа. Он свободно говорил на русском, английском, французском и креольском языках. Все местные говорили преимущественно на креоле – смеси ломаного английского с местными диалектами. Вот почему Джек был незаменимым помощником с его знанием местных традиций, языка, города, дорог и водительской лицензией.

Джек нажал на замусоленную кнопку звонка, и что-то негромко тренькнуло за дверью. Раздался железный лязг, и в двери на уровне глаз приоткрылось маленькое металлическое оконце, больше похожее на амбразуру. В прорези амбразуры показалось черное лицо, с глазами, настороженно осматривающими каждого из пришедших.

Джек что-то сказал на креоле. Оконце захлопнулось, и послышалось металлическое бряцанье, после чего дверь распахнулась. Охранник еще раз внимательно осмотрел прибывших. Это был рослый черный парень с недобрым выражением лица. Рубашка на животе топорщилась, обнаруживая наличие пистолета, рукоятка которого стала видна, когда он закрывал дверь на металлический засов.

Он был немногословен. Молча провел посетителей до двери в кабинет и махнул рукой, приглашая войти. Сам же остался стоять, привалившись к стене, в коридоре, напротив.

Джек постучал.

– Мистер Касым, сэр, можно?

Абдулкарим, не дожидаясь приглашения, толкнул дверь, и они вошли. Это была довольно просторная комната, освещенная лучами солнца. У стены, напротив входа, стоял большой стол с особой люминесцентной лампой, в свете которой алмазные дилеры и эксперты осматривают алмазы. В лучах этой лампы алмаз не флюоресцирует и не дает ложных оттенков цвета, которые могли бы исказить его истинные характеристики, способные повлиять на оценку стоимости.

На столе лежал лист белой бумаги большого формата, на котором эксперты оценивали камни, определяя их чистоту и цвет. Здесь же лежала лупа с десятикратным увеличением, через которую просматривают алмазы на предмет инородных включений, которые могут в разы снизить стоимость кристалла.

Бумага, на которую кладут алмаз для оценки, должна быть строго определенного параметра белизны, чтобы не ошибиться в цвете лежащего на ней камня. Все это невозможно было найти на местном рынке. Эти товары завозились из Бельгии, были недешевы, но все это было необходимым реквизитом для любого, кто работает в алмазном бизнесе.