– Да уж, осчастливил! – подхватила, уже не таясь, другая. – Еще бы немного и по миру пошли. Разграбили страну сволочи, до нас им никакого дела не было. Может, его Господь потому и забрал, что больше не мог смотреть на это безобразие…

Душа испуганно взглянула вверх, и ей показалось, что нависшие над землей облака расступились и в образовавшемся коридоре света появился Его облик: Он словно бы согласно кивал в такт словам говорящей.

– Господи! – поспешила к Нему душа. – Ты дал мне возможность быть богатым, но деньги, нажива, собственное благополучие стали единственной моей заботой. Ты дал мне власть, но страх потерять ее затмил мой разум, и я ничего не сделал на благо людей. Прости, Господи, и не отворачивайся от меня. Позволь мне стать создателем не материальных, а духовных ценностей. Вдохни в меня талант такой силы, чтобы созданное мною потрясало души, заставляло их замирать от восторга, вселяло в них силу, уверенность в себе, помогало жить.

– Господи! Ну дай мне еще одну попытку!

– Милая, ты устала, тебе надо поспать. Врач сказал, что роды прошли благополучно и с малышом все в порядке. Ты молодец.

– Что это, дорогой? Посмотри!

– Это упала звезда.

– Какая необычная… Ты видел, как она осветила все вокруг? У меня такое ощущение, что она пролетела возле самого нашего окна. Это неспроста! Милый, у нас родился гениальный мальчик! Я уверена в этом.

– Я тоже. Спи.

…Выставка молодого художника Ильи Богомолова вызвала фурор. С раннего утра у стен галереи выстраивалась очередь желающих увидеть его картины. Экспозиция была небольшой, но у каждой из работ посетители замирали надолго, и потому очередь продвигалась медленно. Всех поражало видение художника, он словно бы обладал знаниями, которые наглухо были запечатаны для простых смертных. Миры и цивилизации, прошлое и будущее Земли, невидимая жизнь Тонкого Мира – это заставляло взглянуть на все по-иному, как бы с высоты Времен, глубин Вселенной, отодвигало на задний план заботы и тревоги сегодняшнего дня. Но главное, полотна излучали какой-то таинственный свет. Он проникал в душу, сообщая ей сильный энергетический заряд. И потому люди покидали выставку просветленные, полные надежд, позитивных устремлений и добрых чувств. Как они сами говорили встречающим их у входа журналистам, «хочется весь мир обнять, сделать что-то очень важное, чтобы уберечь его, хочется жить по-другому».

– У этого мальчика уникальный талант, – сказал, в свою очередь, маститый художник, член совета Академии художеств Вениамин Вишняков. – Но ему, конечно же, надо еще учиться. Это лишь первые, хотя и подающие большие надежды, шаги. Я намерен пригласить его в свою студию.

Учиться и работать в студии Вишнякова – о таком предложении мечтал в глубине души каждый художник.

– Мой мальчик, какой сегодня счастливый день! – обняла мать сына, когда все гости, приглашенные на небольшое семейное торжество, разошлись. – Такой успех! Тебя ждет прекрасное будущее! Сам Вишняков…

– Я не пойду к Вишнякову, – прервал ее сын. – Чему я могу научиться у художника вчерашнего дня – писать портреты да пейзажи с натуры? Или корпеть над натюрмортами? Я не хочу тратить на это время!

Мать долго не могла уснуть.

– Что ты так расстраиваешься? – утешал ее муж. – Большие таланты зачастую не оглядываются на авторитеты. И, возможно, правильно делают: если бы оглядывались, не смогли бы проложить свой путь.

На следующий день сын принес радостную весть:

– Меня пригласили в Париж. Я уже дал согласие отправить туда все картины на вернисаж.

И мать окончательно успокоилась.