Снова гневный вздох на трибунах. Ангел предусмотрительно глянул на Бориса Аркадьевича, и тот подавился рвавшимися наружу словами.

– Он был бессовестно жаден и завистлив…

Архангел ещё что-то говорил, трибуны согласно вздыхали, а Борис Аркадьевич размахивал руками, призывая дать ему слово. Ангел зажал мужчине рот ладошкой и не давал пошевелиться.

«И откуда в таком тщедушном создании столько силы?», – недоумённо подумал Борис Аркадьевич.

– Кроме всего перечисленного представшая перед нами душа обвиняется и в нарушении священных заповедей. Ни одну из них он не считал руководством к жизни. Он лгал и крал, не почитал отца своего и мать, он наговаривал на ближних и убивал…

Глаза Бориса Аркадьевича полезли из орбит. Он отчаянно замотал головой, отрицая сказанное. Кого он убивал?! Никогда! Ни разу он не поднял руку ни на одного человека! Едва сумев вырваться из рук державшего его Ангела, мужчина заорал дурным голосом:

– Неправда! Я требую прекратить этот фарс! Вы наговариваете… на безвинного человека…

Глаза Верховного Архангела превратились в ледяные щелочки, и он вкрадчиво произнёс:

– Ой ли?

А потом, обратившись к взиравшей на него аудитории, зычным голосом вскричал:

– Встаньте, Ангелы, чьих подопечных оболгал представший перед нами!

И поднялось не менее сорока светящихся фигур.

– Встаньте, Ангелы, чьих подопечных обманул представший перед нами!

И поднялось не менее трёхсот фигур.

– Встаньте, Ангелы, через чьих подопечных переступил представший перед нами, преследуя свои корыстные цели.

И поднялось бесчисленное количество светящихся фигур.

– Встаньте, Ангелы, чьих подопечных убил представший перед нами.

Борис Аркадьевич замер, а потом с ужасом увидел, как поднимаются с мест белоснежные Ангелы, на лицах которых была написана безмерная печаль. Внезапно повеяло леденящим холодом, и мужчина задрожал. Он бестолково открывал и закрывал рот, не в силах вымолвить ни слова. Верховный Архангел повернулся к нему:

– Ангелы, в отличие от людей, не умеют и не могут лгать… Это ты всю жизнь лгал… Изворачивался… Попирал все возможные законы природы, жизни и морали… Ты думал, что тебе всё дозволено… Но ты ошибался…

Немного помолчав, а потом возвысив голос, Архангел продолжал:

– Любая душа, закончившая свой земной путь, отправляется в дальнейшее путешествие. И только от её былых заслуг зависит, каким оно будет. Светлым, полным чудес и любви. Или тёмным, наполненным невыразимыми страданиями. Но есть и третий путь. Когда душа настолько омертвела, что ей нет ни оправдания, ни прощения. И тогда она отравляется… как там у вас на земле это называется… в утилизацию…

– В шредер, – подсказал Ангел с серьёзным лицом.

Верховный Архангел кивнул:

– Именно. Такая душа просто распадается на атомы и исчезает в бесконечном пространстве. Её путь заканчивается. Глупо и бесславно. Прямо как твой земной путь…

Борис Аркадьевич задрожал ещё больше. Ему показалось, что он уже начинает распадаться на мелкие частицы.

– И никакой надежды? – робко спросил он, поминутно проводя руками по телу, проверяя, все ли конечности на месте.

– Знаешь, как в некоторых культурах проверяли, какая душа отправится в шредер?

Борис Аркадьевич энергично замотал головой.

– Души взвешивали. Если душа была легка и невесома, она устремлялась в небеса и становилась Ангелом. Это был следующий этап её развития… Но если она намного перевешивала груз, стоявший на весах, то её участь была предрешена…

– Шредер? – мужчину трясло.

– Именно.

Верховный Архангел щёлкнул пальцами, и Борис Аркадьевич оказался на весах. Вот только груз мотался где-то в вышине, а сам он плотно стоял на платформе.