Лёжа в тёплой ванне, я понимаю, что приняла единственное верное решение. Если работа в участке меня чему-то и научила, так это сражаться, даже если кажется, что победить невозможно. Лица всех преступников, которых я упекла за решётку, всё ещё видятся мне в кошмарах, но главное – не наяву.

Я ненадолго закрываю глаза и представляю, что время остановилось; что мне не придётся возвращаться домой; что судьба больше не забросит Эла ни на одно место преступления; что справедливость обязательно восторжествует и без моего участия. Но ведь так не бывает? Это моя миссия – как раз следить за порядком там, где требуется помощь.

Укутавшись в халат и собрав волосы, я складываю одежду в небольшую корзинку и выхожу из ванной. Дорожная пыль и пятна кофе на моей кофте точно вызовут у Джорджа несколько вопросов, если я не закину её в стирку.

«Снова избавляешься от улик, – довольствуется он. – А я говорил, что такие, как ты, не меняются».

В коридоре стоит гробовая тишина – только из приоткрытого окна в лифтовом холле еле доносится городской шум. Наверное, только мне может прийти в голову искать прачечную глубокой ночью. Пока лифт медленно ползёт вниз, я достаю телефон и проверяю сообщения – от Майка по прежнему нет ответа. Не хочу, чтобы он думал, будто я его бросила. Мне ли не знать, что у взрослых тоже бывают детские страхи? Отправляю сообщение: Задержалась в участке. Переночую в отеле. Спокойной ночи. Почти правда.

В лобби сонный портье подсказывает мне, как добраться до прачечной и не разбудить половину отеля. Я обещаю не шуметь и оставляю ему на чай. «Всего один раз, – вру я себе. – Всего один раз я ночую здесь, а потом возвращаюсь домой». В спешке закинув вещи в барабан, я оплачиваю стирку, присаживаюсь на небольшой диванчик в углу и принимаюсь ждать.

Пока не замечаю в своей стиральной машине кое-что очень странное.

Вода… Она тёмно-красного цвета.

Эмили

Между Нью-Йорком и Лос-Анджелесом

Вот и всё.

Я понимаю, что ничего не вернуть, когда шасси отрываются от полосы; когда огромный терминал становится больше похожим на каплю воды среди песков Сахары; когда крылатые суда, принимающие сотни пассажиров, с высоты начинают казаться крошечными. Пилот тянет штурвал на себя, и мы оставляем аэропорт далеко позади. При виде этой картины волосы встают дыбом.

Город, погрязший в ярком свете фонарей, рассыпается на тысячи огоньков. Нью-Йорк медленно догорает, пока экипаж ведёт мой Boeing в сторону Калифорнии. «Пути назад нет, – повторяю я, прислонившись к стеклу иллюминатора. – Когда мы приземлимся, я окажусь совсем в другом месте». От этой мысли меня трясёт.

 До этого момента я считала, что была рада покинуть Нью-Йорк. Сидя в аэропорту и разглядывая свой билет, я радовалась, как ребёнок, думая, что в моих руках – решение всех проблем. Но я и представить не могла, как тяжело будет оставить место, где когда-то всё было хорошо. Нью-Йорк был домом, который я любила от первой до последней ступеньки.

Ремень, который я снова и снова поправляю, выскальзывает из ладоней, и я обессилено откидываюсь в кресле. Я не знаю, что меня ждёт в Калифорнии, но уверена в одном: всё точно будет не так, как я планирую. Я чувствую это. А меня раздражает, когда что-то идёт не по плану.

Вдруг всё будет ещё хуже?

«Не драматизируй».

Легко сказать, сердце, ты же спрятано глубоко в груди, тебе нечего бояться!

«Я боюсь, и ты это знаешь».