– А вы заберите. Давайте! Пусть Булочка захочет к вам! – бросила я ему вызов, выпрямляясь и поворачивая довольного ребенка лицом к нему. Я была совершенно спокойна, прекрасно зная норов своей девочки. Таюша, приученная к моим рукам, даже к Костику не шла, закатывая истерики будь здоров. Так что у новоявленного папаши не было ни единого шанса.

– Что за детский сад?! Не буду я играть в эти глупые игры! Сейчас же положи ребенка в коляску, пока я не вызвал полицию! – прекрасно понимая, что победа будет за мной, начал угрожать он.

– Пожалуйста, Даша, послушай. Мы что-нибудь придумаем, но упрямством ничего не решить. Ты не знаешь, кто он! – шепнул мне Костик, который, видимо, уже успел собрать информацию о нашем папаше. Я опустила глаза и увидела на дисплее телефона какую-то статью на финансовую тему, а на фото красовался отец Булочки. «Максим Богданов – партнер самого успешного бизнесмена краснодарского края», – быстро прочитала я. Именно так он представился в самом начале разговора.

С таким человеком будет непросто бороться.

– Хорошо, я отдам. Но это вовсе не значит, что всё так просто закончится! Я буду бороться и верну себе Булочку! – с обливающимся кровью сердцем оторвала я от себя тут же начавшую хныкать малышку.

Поняв, что я не иду с ними, Тая закатила истерику, но Костя перехватил меня, сажая на стул, а Максим Богданов, развернувшись вместе с коляской, направился на выход из кафе.

– Даш, ну ты чего? Главное – мы теперь знаем, где Тая и с кем. Прорвемся как-нибудь, ну не плачь! – обнял меня парень, пытаясь утешить. Но куда там, я уже не могла успокоиться, всхлипывая и воя, совершенно не обращая внимания на окружающую меня обстановку. Мысль о том, что мою Булочку снова отняли у меня, была удушающей.

– Она же будет плакать, Кость! Ты же знаешь, что она без меня не может! – причитала я. – Как он может быть таким бесчувственным?!

– Мы что-нибудь придумаем, малыш! – шептал мне Костя в волосы, прижимая к себе.

Не знаю, сколько мы так просидели, но, кажется, я выплакала уже всё слезы, когда злой знакомый голос раздался прямо над нами:

– Всё еще хочешь договориться?

Оглушающий ор Таечки практически не дал мне его расслышать, но главное я уловила. Богданов пошел на попятную!

Максим

Мало что в этой жизни могло вынудить меня отступить. Но отчаянный плач дочери заставил дрогнуть и, наплевав на гордость, вернуться обратно к этой девчонке.

Булочка плакала так, словно ей разрывали сердце, и никак не желала успокаиваться, отталкивая меня, лупя маленькими кулачками, как будто понимала, что это я виновен в ее разлуке с этой нахальной девчонкой.

– Ты едешь с нами, – заявил я, нависая над парочкой. – Попрощайся со своим другом и иди в машину, – кивнул я ей в сторону выхода, радуясь, что при виде нее дочь перестала так жалобно всхлипывать, постепенно успокаиваясь. Она тянула к тете ручки, но я перехватил их, давая понять, что ей пока нельзя к ней.

– К-куда? – смотря на меня огромными влажными глазами, выдохнула она.

– Ко мне. Будешь няней. У меня как раз свободная вакансия, – усмехнулся я, скорее, над самим собой. Это надо же было так встрять. Хотел избавиться от наглой аферистки, а в итоге сам зову ее в свой дом. – Или, может, не хочешь? Тогда мы пойдем, – демонстративно развернулся я.

– Нет-нет! Я хочу! – тут же вскочила она, наконец отмерев, и, обежав меня, встала перед нами с Булочкой, которая уже было собралась снова приняться плакать, маленькая манипуляторша.

Кажется, теперь я начинаю понимать, почему Багир называл своего сына манипулятором, а я говорил, что он выдумывает. Что дети слишком малы, чтобы управлять взрослыми. Придется взять свои слова назад и извиниться перед другом.