В доме ещё пахло жареной картошкой и хлебом. Он плотно поел и готов был провести с любимой девушкой весь вечер, до ночи.

Каса прекрасно понимал, на что намекала его бабка. Но у него даже мыслей не было чем-либо обидеть Асю. Она же малыха.

Закинув рюкзак на плечи, он вышел к девушке и улыбнулся во все свои тридцать два. Ася оценила, тоже улыбнулась и пошла вперёд из их покосившегося дома.

– Ты куда-то конкретно хочешь сходить?

– Мне всё равно. Просто пока листья не опали на деревьях, хотела пофотографировать.

– А на речку пойдём? – он уже спланировал дорогу, где побольше лиственных деревьев. И местечко на речке имелось отличное.

– Можно, но только через лес.

Они прошли по участку, где уже у бабки перекопан огород и сложены извилистые, гнилые кусты увядших огурцов. В этой части участка частично забора не было, зияла дыра - как раз на холм. По тропинке молодые люди протиснулись между кустами и выбрались на скалу.

Держась за руки, направились дальше, оставляя с левой стороны очень красивый белый дом Семёновых за высоким забором. Ограда солидная, чтобы не залезли и не обокрали. Хотя, если честно, Каса точно знал, что в этой части Заречья, кроме него, никто не воровал.

Чёрные выжженные круги. Это после пала, небольшой пожар летом случился из-за жары. На них уже успела нападать хвоя с высоких сосен. Иголки светло-бежевые с оранжевым оттенком, после дождя они намокли и не хрустели под сапогами.

Тропинка, испещрённая корявыми, извилистыми корнями больших деревьев, корни торчали вверх и потемнели от влаги. Короткий дождь прошёл совсем недавно, пока Касьян был в бане. Но с ветром, поэтому трава то ярко-зелёная, то уже пожухлая, пригнута к земле, в одну сторону, словно НЛО пролетел и оставил свой след. На хвое молодых сосен, которые притаились под своими взрослыми родственниками, и касались ветками травы, поблёскивали хрустальные капли. Там же, между иголками, застряли опавшие листья, жёлтые в коричневую крапинку. И сама хвоя частично пожелтела.

Кусты черники стелились ковром. Ягод уже давно не было, а вот между черникой, брусника то там, то здесь появлялась. Её легко снимать. Ян только пальцами тронул ярко-красные грозди, как ягоды бисером ему в ладонь закатились. Парень закинул их себе в рот. Кисло-сладкие. Но потом вспомнил, что с ним девушка. Ещё раз нагнулся, набрал ягод.

– Брусника очень полезна, – заявил Ян с улыбкой, когда Ася попятилась от него, не желая принимать ягоды. – Давай я покормлю тебя, – с каким-то восторгом смотрел на неё.

Девушка с недоверием уставилась на Касу, и он не смел к ней приблизиться, пока она не улыбнулась. Словно Ася не из плоти и крови, а видение чудесное из мира грёз, нежное и кроткое, её можно развеять взмахом руки. Ян напряжённо и сосредоточенно встал за её спиной и поднёс к её маленькому рту широкую ладонь.

Кормить малыху с рук – это же обалденно! И сердце, ошеломлённое такой заботой, замирало. Он медленно поворачивал ладонь, и полезные ягоды алыми бусинками сыпались в её рот. Все до единой бруснички.

При этом Ян девушку обнимал со спины и внимательно смотрел на её длинные ресницы.

– Ну и кислятина! Я люблю сладкое, – переживала забавная Ася.

Смешливая, игривая.

Побежала вперёд и потянула его за руку. Чтобы побыстрее уйти дальше от Заречья, глубже в лес. К реке, в места, где можно гулять и быть свободными от всего этого мира, в котором время от времени Каса чувствовал себя лишним.

Подошва у резиновых сапог тонкая. Касьян ощущал маленькие камушки под ней, вовсе не больно, а даже приятно.

Увидели лужу, в которой отражалось рядом стоящее дерево и серое небо. На дне виднелись песок и зелёные листья подорожника, которые почему-то не пожелтели. Пожелтевшая хвоя, тоже в воде. Ещё в луже лежали две сосновые шишки, почерневшие от старости и сырости, и золотистая травинка. Это всё было зафиксировано в десяток фотографий.