– Ваше императорское величество, помилуйте! – взмолился купец. – Дозвольте сгладить свою вину передачей половины моих денег в казну! Не по мне вкладываться в такие риски. Да и не смыслю я ничего ни в море, ни в кораблях!

А и было с чего взмолиться. И так и эдак половина суммы уплывала из рук. Только в случае простой передачи в казну терялась лишь эта часть, а вот если влезть в морскую торговлю, имелся риск потерять куда как больше. Ведь случись судну погибнуть, вместе с ним погибнет и весь товар. А это весьма серьезные вложения, зачастую куда больше стоимости самого корабля.

– Ты поначалу дослушай, Анисим Андреевич, – безжалостно продолжил император. – Команду на твое судно тебе предоставят. Нынче много моряков сходит на берег по выслуге лет. Сажать их на землю глупее не придумаешь, потому как морская наука куда как серьезнее армейской. Согласно принятому уложению им надлежит поступать на торговые суда. Люди они не старые, в морской науке преуспели изрядно. Офицеры морские также не больно-то стремятся возвращаться в родные вотчины, любовь к морю, она особая. Да и училище морское открыто в столице. Так что тебе в морском деле разбираться и не нужно, своих забот достанет. Далее. В санкт-петербургском и архангельском портах имеются казенные страховые конторы. В них вносится десятая часть от стоимости товара. Дело добровольное. Не гляди так. Именно что добровольное, и никак иначе. Конечно, траты излишние. Но зато в случае потери судна с товаром пострадавший получает полное возмещение убытков. При этом тебе нет нужды вносить за судно отдельную плату. Корабли нынче строятся из просушенного леса, так что прослужит такое судно изрядно. Разумеется, при должном за ним уходе. Понятна ли тебе моя воля, Анисим Андреевич?

– Понятна, ваше императорское величество, – сник купец, окончательно уверившись в том, что от принуждения ему не отвертеться.

– Вот и ладно, – легонько хлопнув ладонью по столу, подвел итог Петр. – Ну что там у вас, Туманов?

– Все, государь. Закончили, – доложил появившийся в горнице капитан.

– Переносите деньги в возки, да вместе с Сильвестром Петровичем в банк. Михаил!

– Я, государь, – отозвался все это время стоявший в сторонке сержант Мальцов.

– Как только Туманов отъедет, всех из-под ареста освободить. Как, Анисим Андреевич, угощать гостей желание еще не пропало?

– Да что вы такое говорите, ваше императорское величество!

– Вот и хорошо. Можешь пока пройти в сарай и отдать распоряжения. Да, и еще. Разъясни всем и каждому, чтобы лишнего не болтали. Никто из них под караулом не сидел. Ничего необычного, кроме посещения дорогого гостя, не видел. Сам же соседям скажешь, что честь тебе великая была оказана и ты по просьбе императора решил заняться морской торговлей. Хоть одно выйдет не так – не взыщи. Всяк из нас кузнец собственного счастья…

После отъезда государя Сомов просидел за столом до самого вечера. Вот как проводил дорогих гостей, так и сел угрюмее грозовой тучи. Все силился понять, за что ему такая напасть на голову свалилась. Не раз и не два ему приходилось наблюдать, как рушились именитые купеческие дома. Предки из века в век копили богатство, множили его не покладая рук своих. А потом в роду заводилась одна паршивая овца, и все наработанное веками шло прахом.

Неужели и он стал той самой паршивой овцой? Пусть не своей волей, разница невелика. На его век пришлось падение старого купеческого рода. Оно вроде и не все отняли, но ведь тем не ограничились. Мало государю забрать богатства Сомовых, ему еще потребно и в сомнительное дело его втравить. А уж тут-то до беды недалеко. Наобещал-то с три короба, да только и Петр Великий дяде сулил златые горы. А каков итог?