– Когда я спрашивал о любви, я имел в виду женщину, но да ладно… Моя война закончилась, Булат. Да, я поступил подло, но я свой выбор сделал, поставил крест на всём, что у меня было, ради любимой девушки. Это меня не оправдывает, но прощения я просить не собираюсь. Может быть, когда-нибудь ты найдёшь в себе силы простить меня. А Даня… Пусть сам придёт и предъявит мне свои претензии. Я готов ответить и перед ним.

– Ты уже не узнаешь о претензиях Данияра, потому что сейчас умрёшь! Я заебался слушать твою теорему Эскабара.

– Ты не сделаешь этого, Булат. Ты не сможешь убить брата!

– Ты мне больше не брат, кусок говна!

– Стреляй! – сказал Матвей и опустил свой пистолет. – Давай покончим с этим! Стреляй или проваливай к дьяволу!

Я не так представлял его смерть! Не так, блять!

Стрелять в безоружного? Нет…

В дикой схватке до крови, в честном поединке, но не так…

Смогу ли я выстрелить в Матвея? Я обязан наказать его за предательство, это мой долг. Иначе вся эта возня между нами потеряет всякий смысл.

– Меня ждёт беременная жена, – произнёс Матвей, и у меня в глазах потемнело от отчаяния. – Убей меня, если тебе полегчает. Пусть Диляра воспитывает нашего ребёнка одна, как моя мать или твоя. Ты этого хочешь?

Нет! Нет! Нет!

Только не это! Диляра беременна? О, Всевышний!

– Вы поженились? – недоверчиво переспросил я. – Ты обрюхатил Диляру?

– Наш ребёнок родится чуть позже, чем у Дани. Ты следил за нами всё это время. Странно, что ты этого не знаешь, Булат.

Я не мог оставить нерожденного пиздюка Матвея без отца, и он, гнида, об этом знал! Давил мне сейчас на жалость, выворачивая все мои кишки наружу. Мне хотелось выть от тупиковости ситуации.

У предателя зазвонил телефон, и он достал его из кармана. Я стоял убитый этой новостью, не зная, что сказать, что делать дальше, а этот говнюк накидывал мне дальше за воротник.

– Поговоришь со своей Еленой? – протянул мне телефон Матвей. – Она напугана.

– Булатик! – донёсся до моих ушей из трубки испуганный всхлип Елены, и у меня всё опустилось разом.

Господи, он ещё и до моей бабы добрался? Как я мог позволить этому пидорасу обставить себя, как идиота? Как?

– Отпусти её! – потребовал я, продолжив тыкать в него пистолетом. – Не трогай, Елену! – зарычал, впадая уже в бешенство от собственного бессилия.

– Отзови своих шакалов от моей Диляры! – выставил своё требование Матвей. – Им всё равно её не найти! И перестань тыкать мне в рожу стволом. Раздражает!

Обречённо опустил пистолет, поняв, что проиграл. Окончательно и бесповоротно. Недооценил Матвея, вот и поплатился за это.

Как же сейчас я был жалок! Никогда не чувствовал себя хуже, чем в эту секунду. Лучше бы он пристрелил меня, как бешеную собаку, чтобы я не испытывал этого позора.

Я дал своим людям отбой, Матвей, в свою очередь, приказал отпустить Елену.

– С твоей женщиной всё хорошо, – успокоил меня Матвей. – Ей не причинили зла.

– Чтоб ты сдох, падла! – это всё, что я мог ответить ему в этот момент.

– У меня был хороший командир. Я многому у него научился, – сказал он, имея в виду меня. – Остановись, Булат. Тимур Буслаев мёртв, нам нет нужды биться друг с другом. Больше не суйся ко мне. В другой раз я не стану с тобой пиздеть по душам. Надеюсь, мы всё выяснили? Пока мы все живы. Всё закончилось хорошо. Может, тебя это успокоит?

– Мы все живы благодаря мне! Это я всех спас от ёбнутого Тимура Буслаева, пока ты полировал свой необрезанный хуй о его дочурку!