– Сергей Анатольевич, извините, я заболел, – страдальческий голос даже не пришлось изображать, боль во всем теле усилилась, зуд распространился на всю спину, суставы ныли.

– В счет отпуска бери дни, – буркнул начальник, и Артем понял, что гроза миновала.

Потянувшись, Артем собрался на кухню, не вовремя вспомнив о сгоревшем тостере и кофеварке, и с изумлением уставился на руки. Их обильно покрывала красная зудящая корка, ногти на руках пожелтели. «Проклятая собака, только лишая мне не хватало».

– О’кей, гугл, лишай, лечение, – Артем пролистал ленту. – Йод, противогрибковые, ну и отлично, пару дней, и в норме буду.

Остаток дня молодой человек провел в приятном ничегонеделанье.

День 4

Свет слепил глаза, звуки, запахи – все доставляло невыносимую боль. Голова размером с чугунный колокол звенела, мышцы скрючивало в руках невидимого скульптора. Артем застонал, скатился с постели и побрел в сторону кухни. Зеркало, мимо которого парень прошел не глядя, отразило не совсем человеческое тело, покрытое зудящей красной коркой, сквозь которую отчетливо пробивались светлые волосы.

Офис гудел. Сергей Анатольевич раздавал указания и требовал найти Артема, или Леночку, или Ольгу Павловну. Как вышло, что самые нужные сотрудники мало того, что не появились на работе, так и телефоны недоступны. Немыслимое дело!

День 5

Артем брел по улице, временами проваливаясь в беспамятство. Он сторонился людей и старался передвигаться в тени, его по-прежнему пугали запахи и звуки, но он уже не ощущал их так остро. Резкий звук – скрип тормозов, сильный удар, Артема отбросило в воздух, тело изогнулось, лапы подогнулись с противным хрустом, сломанное ребро проткнуло легкое, бесценный кислород покидал его тело, как и жизнь.

– Ой, – заверещал голос совсем рядом, – собачка!

– Оставь, подумаешь, бездомная дворняга, поехали.

Взгляд Артема расфокусировался и навсегда застыл.

«Пора бы их уже заменить», – подумал старик глядя на убитых временем и погодой кукол. Скрюченными руками Архип сшивал потрёпанною кожу куклы. Она не поддавалась и расходилась вновь. Пришлось прибегнуть к клею.

«Вот так то гораздо лучше», – любуясь своей работой, улыбнулся Архип. Ему надо было успеть до трёх часов. Работа была налажена. В этом ему не было равных.

Башня часов, доставшаяся в наследство в небольшом городке от отца, не приносила бедному кукловоду никакой радости и прибыли. До тех пор, пока он не придумал взгромоздить на подмосток огромных кукол.

Каждый день без пяти минут три из башни под музыку выезжали огромные куклы в ярких нарядах и танцевали. Это зрелище собирало толпы. Ради этого люди съезжались из других городов.

Какое же это было чудо. На высоте пятнадцати метров две прекрасные девы и два прекрасных парня парили словно пылинки в воздухе, танцуя целых пять минут. Люди диву давались, насколько все было волшебно, искусно и красиво. Ростовые куклы походили на людей, они были словно волшебные феи, умеющие парить.

Архип всю свою жизнь с раннего детства строгал, сшил, лепил кукол. Он дарил им жизнь. Детишки во дворе заливались восторженным смехом, глядя на необычные представления Архипа. Да и не каждый взрослый оставался равнодушным к его творениям.

Все. Кроме отца.

Отец Архипа, хоть и был пьяницей и тираном, но славился на много миль своим умением часовщика. Его работы покупали самые знатные люди. Ни одна модель часов не повторялась. Каждая была уникальна и имела свой секрет.

Архип рос сильным юношей, но под строгим взором отца он становился слабее мышки. Родитель выплескивал весь негатив на сына. Останавливался лишь тогда, когда кровь брызгала из ран, оставленных ремнем или кнутом.