Но разве в таком возрасте друзей и таких друзей как учитель физкультуры Егорович предают. Только четырнадцать лет. Столько желаний, какой полет фантазии и надежд на будущее, какая надежда.

Аркаша всегда знал, что на физрука Егоровича ему можно всегда положиться. Тот всегда дает дельные советы, вот и на секцию баскетбола посоветовал записаться, уже 2-ой юношеский разряд получил и про любимую им Японию журналы Егорович уже 10 лет выписывал и советовал ему их читать.

Загадочная и далекая отсюда страна Япония Аркашу давно влекла и манила. Какие интересные пагоды, какие интересные и трудолюбивые люди. А как долго живут! Здесь на этих берегах и половины из их 84 лет или 87 лет не проживают… А какая у них техника! В Пахачах уже много было машин морем, доставленных из Японии. Ну, а телевизоры, видеомагнитофоны и компьютеры теперь чуть ли не в каждом доме все из Японии, привезенные оттуда моряками с плавбаз, что сдавали продукцию в их портах.

Для него было что-то таинственное в слове похож на Егоровича, но по молодости лет Аркаша, не мог еще понять, что и мама, и Егорович, когда-то были также молоды, а Егорович ведь мужчина то крепкий. А стать у него какая? Да и были ведь соседями, жена у того уехала с детьми в отпуск, он на две недели задерживался в Пахачах и у молодых тогда случилось – хомминг.

Тогда на самом деле не произвольно все как-то быстро случилось, когда на вечерок зашел слегка подвыпивший Егорович и вот теперь рос такой красивый мальчуган и Егорович видел, да и сердцем чувствовал, что это его родная кровинка. Но как сказать, как проверить. Чернявый как смоль, кровь чукчи давала о себе знать? Да и надо ли было теперь вот тревожить былое?

Аркаша уже привык к мысли, что его отец рыбак так как его жизнь в Усть Пахачах, как и у всех сельчан была постоянно связана с Беринговым морем, с рыбой и других специалистов в селе и не было. Он привык, что его отец рыбак и давно уплыл в море и где сейчас он не знал…

Взрослеющим подросткам иногда, чтобы не было запредельного разочарования иногда ведь и не требуется знать настоящей леденящей душу истины. Даже вероятно будет лучше, когда подросток растет мечтой, когда в его голове складывается какой-то мифический образ отца: пусть пилота заночевавшего в Усть Пахачах вертолетчика или такого смелого моряка, одновременно и сильного, и мужественного, и нежного, и еще преданного…, а не такого отца как у Кольки Олькини, что не зарплата, то на очередные 10—15 суток в Усть Пахачинском КПЗ, да еще и штрафы домой несет вместо заработной платы.

И когда взрослеющий подросток находится в не ведении, что его родной отец со временем стал пьяницей или, что его родной отец не смог сделать карьеру и т. п. это вероятно лучше для него самого, чем ему знать правду и видеть его ежедневно рядом и знать, что окружающие осуждают его образ жизни или его не корректное и зачастую не правильное поведение…

А мать Аркаши, сама окончив всего-то 8 классов, была в этом плане как все женщины от самой природы довольно мудрой и она нисколько не хотела разочаровывать ни сына, ни тем более верного соседа, да и свою соседку. Да вот так исторически и сложилось, и в крови у них впитано, что чукчанки никогда претензий к своим мужьям по поводу воспитания ими совместных детей, а тем более выплате алиментов и они претензий через суд не предъявляют… Они всегда в здешних краях были довольны совсем даже малым. А именно ту ночь, проведенную с Егоровичем она запомнила на всю оставшуюся жизнь. Ни до, ни после у неё не было такой радости, такого счастья, такой самоотдачи, а уж когда через месяца то и два почувствовала, что понесла, то её материнской радости не было предела. И девять месяцев под грудью носила, и рожала ведь совсем легко, как-то радостно. Да и сын рос прекрасным, впитавшим и их древнюю кровь вольнолюбивых оленных чукчей из Верхних Пахачей и его Егоровича славянскую натуру.