Виктор и Борис проследили за его жестом – в зеленой траве валялся букет цветов, перевязанный черной атласной ленточкой. Странно, но до этой минуты его никто не замечал.

– Черные орхидеи, – определил Шилов. – Откуда они здесь? Эй! Кто-нибудь из присутствующих приносил цветы на место аварии?!

Никто не сознался.

– Действительно орхидеи. – Борис Макарский аккуратно поднял черный букет. – Слегка увяли, значит, цветы срезаны довольно давно…

– Но у нас во всем Клыково орхидей не найти, – недоуменно протянул Виктор. – Разве что в центральный цветочный магазин из Санкт-Эринбурга завезут. Да еще черные… Сомневаюсь, что кто-то такие купит.

– Может, выпали из машины? – предположил Макарский. – Вдруг погибшая везла их с собой?

– Букет черных орхидей с ленточкой? В подарок своим будущим работодателям? – недоверчиво взглянул на него Виктор. – Странный презент, не находите?

– Положите-ка их в пакет, – посоветовал Владимир Мезенцев. – Эти цветы могут оказаться уликой.

Виктор поспешно сунул увядший букет в шуршащий пакет с застежкой. И в тот же момент перед ним возник Влад Пивоваров и нацелился своим фотоаппаратом, желая снять его с уликой в руках. Тут уж Шилов не выдержал. Окриком остановив наглого репортера, он почти силой погнал его с места происшествия, не обращая внимания на недовольные возгласы.

Тем временем к шерифу Мезенцеву снова приблизилась Евгения Белявская.

– Все хорохоритесь, Владимир? – строго спросила она. – А сами едва стоите, я же вижу! Но вы ведь не можете вечно сидеть на болеутоляющих таблетках!

– Надо же мне как-то произвести на вас впечатление, Евгения, – хмуро усмехнулся шериф. – Настоящий мужчина должен уметь справляться с любой болью.

– Господи, – Евгения порозовела от смущения, – и вы туда же, ловелас покалеченный?

– Чему вы удивляетесь? Меня еще никогда не лечили такие симпатичные доктора. Тем более незамужние.

– А у меня еще никогда не было таких несносных пациентов!

– Видите, мы созданы друг для друга. Мое предложение о свидании остается в силе, Евгения. Так как, вы согласитесь сходить со мной куда-нибудь?

– Не говорите глупостей, – отрезала Белявская. Но Владимир видел, что его предложение не оставило ее равнодушной. – Вы нарушаете больничный режим, все предписания врачей, а потом еще хотите, чтобы я пошла с вами на свидание? Это уже просто верх наглости.

– А чего зря время терять, Евгения? Я уже не мальчик.

– Вот встанете на ноги, тогда и посмотрим, – уклончиво ответила Белявская. – Кавалер на костылях! О том ли я мечтала…

– Ради вас я готов на все что угодно. Но в больницу больше не вернусь.

Белявская шумно вдохнула, собираясь еще что-то сказать, но в это время напомнил о своем присутствии Борис Макарский.

– Евгения, нам бы с вами поговорить подробно о случившемся, – встрял он. – Может, заглянете в полицейский участок? Расскажете мне все, что вам известно о погибшей. Как я понял, вы с ней давно знакомы?

– Да, когда-то мы с Юлией работали вместе… Разумеется, я в вашем распоряжении, – кивнула Белявская. – Завтра утром подойдет? Часов в девять?

– Отлично, – тут же согласился Макарский. – Буду ждать вас у себя.

Владимир Мезенцев недовольно поморщился.

«У себя»? Старик уже занял его кабинет, хотя утверждал, что ни на что не претендует. Нужно поскорее привести себя в норму. Сколько можно ощущать себя древней развалиной!

Но как поскорее вылечиться, Владимир не знал. Спина и в самом деле ужасно болела, только сильные болеутоляющие помогали ему держаться на ногах. Видимо, придется все же ложиться на операцию, другого пути нет, но только тогда, когда боль станет настолько невыносимой, что даже таблетки перестанут помогать.