– Да, моя специальность – русская литература.

– Понятно, – протянула девица, бесцеремонно разглядывая меня с ног до головы, – ясно, как вас зовут-то?

– Иван… Иван Павлович.

– Света, – пробормотала девчонка, – идите в большую комнату, там мать Наты, ей и вручите.

– Светочка, – проговорил я, – а вы Наташе кто?

– Двоюродная сестра. Наши отцы братья.

– Знаете, я очень неловко себя чувствую, просто не соображу, что и говорить в таком случае, будьте добры, сделайте милость, передайте сами родителям цветы и деньги.

– Ладно, – легко согласилась Света, – я тоже, честно говоря, растерялась. Ну как положено реагировать на смерть? Жуть берет. Хотите кофе?

– С большим удовольствием, – воскликнул я, – замерз как собака.

Минут пять мы говорили о всякой ерунде, наконец я счел момент подходящим и осторожно спросил:

– Что случилось с Натой? Видел ее вчера на занятиях, веселую, совершенно здоровую…

– Жуть, правда? – спросила Света, помешивая ложечкой темно-коричневую бурду, не имеющую ничего общего с благородным напитком инков. – Прямо оторопь берет. Говорят, тромб оторвался. Вроде у нее на ноге вена деформированная имелась, сгусток отскочил и прямо в сердце.

– Это откуда такие сведения?

– Врачи сказали, вскрывали ее сегодня в восемь утра и сообщили причину смерти.

– Где же ее нашли? Ей дома стало плохо?

Света кивнула:

– Ага, на глазах у меня.

– Да ну?

– Точно. У нас сейчас в квартире ремонт, вот я и переселилась к Наташке. Вчера часов в десять лежу себе, читаю детективчик, вдруг Наталья вваливается вся бледная, прямо зеленая и бормочет: «Дай попить скорей».

Света даже испугалась, так плохо выглядела двоюродная сестра. Наташа села на диван, а Светлана кинулась на кухню за минералкой. Но когда она принеслась с бутылкой, Ната лежала без движения, навзничь. Перепуганная Света даже не сообразила сразу вызвать «Скорую помощь». Она принялась теребить сестру, а поняв, что та не дышит, испугалась так, что чуть не потеряла сознание. Словом, когда наконец появились медики, что-либо предпринять было поздно. Слабым утешением для Светы послужило заявление врача:

– Спасти твою сестру могла только срочная операция, в таких случаях дело решают не минуты, а секунды. Мы бы не успели довезти ее до больницы, значит, судьба такая, карма!

Света замолчала. Я покачал головой:

– Да уж, досталось вам! Не дай бог никому пережить такое! Вы еще молодец, другая бы заболела.

Девушка прищурилась:

– Вы тоже хорошо держитесь.

– Я что! Посторонний человек, преподаватель.

Света ухмыльнулась:

– Ладно вам, я все знаю, мне Ната рассказывала.

– Что?

– Ну, про вас.

– Не понимаю, я из деканата…

Светлана вздохнула:

– Скажите спасибо, что на меня нарвались.

– Почему?

– Там, в комнатах, другие девчонки из института сидят, уж они бы точно визг подняли, дуры!

– В чем дело? – отбивался я.

– Мы с Натой учимся вместе, – спокойно пояснила Света, – и я великолепно знаю всех наших преподавателей. Русскую литературу у нас ведут три совершенно отвратительные бабищи, никакого Ивана Павловича нет и в помине. Потом, народ из деканата никогда не станет посылать розы и деньги, жлобье там, ясно? Так что можете не стараться и бросить ломать комедию. Очень хорошо знаю, кто вы.

Интересно, что ощущают шпионы, когда понимают истину: их раскрыли? Мне, право слово, было весьма неуютно. Но здесь пригодилось светское воспитание, данное Николеттой. Моя маменька всегда твердит:

– Главное, не выглядеть идиотом. Даже если вошел в гостиную, и брюки свалились к твоим ногам, не тушуйся, держи марку, сделай вид, что просто хотел посмешить всех. Медленно переступи через них и заяви: «Смотрите, господа, вот так теперь мужчины появляются в парижских салонах, чтобы смутить дам».