– Зачем же ты, глупыш, вернулся в период ломки-то? Такого я даже от тебя не ожидал. Что за мазохизм?!
– Ничего, справлюсь. Я же все-таки дух, – слабо улыбнулся он голосом. – А иначе – разве вырвешься? Как можно? Это, правда, затягивает… Только к моменту начала ломки что-то и соображаешь, тогда и сумел уйти… Понял я все, дед, понял! Не надо мне такого счастья…
– Правильно говоришь, все так. Но попробовать было нужно, чтоб знать. Я прямо горжусь тобой, серьезно. Сильно тебя взяло. Другой кто, послабей характером, мог бы и не вернуться.
– Я помню, что хочу узнать свою тайну, – шепнул он.
…
Где-то в городе Н. известный рок-исполнитель впервые в жизни проснулся с каким-то странным ощущением, и чужой, незнакомой мыслью: «А дальше что? – концерты, концерты, деньги, слава, экстаз, – затем „отходняк“, выпивка, и, – снова, снова… Это моя жизнь? Что будет, если… прекратить все это? Жениться, жить спокойно и размеренно, общаться с родными, воспитывать детей… в деревню уехать, на свежий воздух…» Усмехнулся: «Чего это я? Старею? Кризис среднего возраста?»
Весь день он находился в подавленно-задумчивом настроении; к вечеру полегчало, и всё благополучно забылось…
А где-то в подвале города Н. шестнадцатилетний Ромка жадно хватал воздух ртом. Ему было плохо, ужасно плохо… Новой дозы не было. И никого не было рядом. Встать он не мог; «оно» приближалось. Его охватила паника. Боль нарастала. Он забился, закричал; крик перешел в вой. Сознание не отпускало милосердно… Затем рядом появились люди в синей форме; что-то делали с его телом, он не понимал – что. Затем они несли его на носилках; и он отключился… Очнулся он в палате с тремя койками и зелеными облупленными стенами. На соседних койках лежали еще два подростка; они спали. Было… не больно… и легко дышать. Внезапно возникло чувство какой-то легкости; ощущение, что кошмар закончен, притом навсегда. Само собой в душе появилось решение, что теперь он сможет бросить это, и никогда больше не ввяжется… Не то испуганное обещание, которое он давал себе уже несколько раз, тоскливо понимая, что не сможет выполнить; а твердое и ясное убеждение. На душе впервые за несколько лет стало светло и легко…
…
– Давай, родимый… слетай, поиграй немного в картишки, – проскрипел старик. – Не такое, конечно уж, шибко интересное дело, я бы сказал, но, – дело вкуса, конечно… Знать ты это должен.
Дух полетел по привычной уже радуге в казино «Торнадо» города Н. Вернулся через день. Усталый, измотанный.
– Ну как? Понравилось? – вопрошал Астарий.
– Нет. Затягивает, конечно… их. Меня не впечатлило. Энергетика грубая, плоская; никакого сравнения со сценой. Действует, только пока играешь…
– А что тогда долго так?
– Вникнуть надо было. Прочувствовать. Разобрался не сразу.
– Ты еще не понял, что значат деньги…
– Сейчас мне трудно это понять, – усмехнулся он. – Есть мне не нужно и не хочется; одежда не нужна; путешествовать и так могу везде, без всякой визы.
– Растешь, мальчик. Мудреешь. И впрямь – для всего этого нужно бренное тело… Ладно. Дальше будет то, что не связано с деньгами. Понравится.
– Любовь?
– Любовь. Порочная, конечно, – другой тебе не положено, кхе-кхе…
ГЛАВА 6
АРСЕН
Виктория уезжала. Они с Асей должны были уехать, – это было решено раньше, чем они появились в интернате. Так изначально было задумано. Но от этого не становилось менее больно. Хоть об этом и говорилось не раз, но все как-то не верилось до конца; и Арсену это было как обухом по голове. Он то ходил за ней следом; то, назло ей и себе, – убегал на всех переменах куда-нибудь подальше, чтобы не видеть ее… Виктория-первая постоянно расковыривала раны, громко сожалея и сокрушаясь, как же без них будет скучно. Любимая Виктория нервничала; в глазах у нее постоянно блестели слезы.