– Только у меня восторг под запретом, – проворчала Варвара и очень похоже скопировала интонации отца: – «Ведь это очень опасно… От восторга ведь можно лопнуть!»

Не слушая её, портной натянул на запястье царевне огромную бутоньерку. Та с отвращением уставилась на неё, а потом затрясла рукой, пытаясь сбросить сомнительное украшение.

– Платье ещё это… дурацкое, старомодное, – ругалась Варвара. – Ну кого я должна в нём изображать?

– Ваш отец подчёркивал, что желает именно это платье, – обстоятельно ответил Степан.

– Ну раз желает, пусть сам в него и наряжается! – в сердцах воскликнула Варвара.

Услышав эти дерзкие слова, робот попытался её урезонить.

– Ваше Высочество, это недопустимо! – укоризненно заметил он. – Я буду вынужден доложить о вашем поведении.

Варвара передразнила Степана, и на его механической физиономии отчётливо отразилось возмущение. Портной, воспользовавшись тем, что царевна отвлеклась, прилепил ей на спину огромный несуразный бант.

– Да что же это… – обречённо вздохнула Варвара, заметив очередное странное украшение.

За окном послышался какой-то шум. По мере его приближения стало понятно, что это подъезжает мотоцикл. Вскоре грохот стих – транспортное средство затормозило у ворот.

– Чо там тарахтит? – заинтересовалась Авдотья.

– Это называется моцитокол, я в журнале читала, – с видом глубокого превосходства отозвалась Агриппина.

Авдотья не успела ответить – из коридора раздался голос слуги.

– Почта! Прибыл царский почтарь! – торжественно объявил он.

Варвара буквально засветилась от счастья, мигом забыв и о неудобном платье, и о стягивающем талию корсете.

– Ура! Наконец-то! – радостно воскликнула она.

Её буквально разрывало от нетерпения. Переступая с ноги на ногу, царевна порывалась сбежать из комнаты. Портной в панике отступил, но дорогу Варваре отважно преградил Степан.

– Для вас – никакой почты! – непререкаемым тоном заявил он. И добавил для пущей внушительности: – Приказ царя!

Но Варвару было уже не остановить. Сдёрнув с плеч накидку, она ловко набросила её на Степана и рванула к выходу. Лёгкая ткань так удачно спланировала на робота, закрыла ему лицо словно фата.

Не замечая своего потешного вида, возмущённый Степан попытался остановить строптивую царевну.

– Ваше Высочество, я требую… – начал было он, но его уже никто не слушал.

Звук захлопывающейся двери словно поставил точку в его речи, и осталось непонятно, что же именно он собирался потребовать.

Вырвавшись из комнаты, Варвара со всех ног побежала вниз по лестнице, ловко перепрыгивая через ступеньки и целые пролёты. Она даже повизгивала от нетерпения и предвкушения, а на её лице было написано самое настоящее счастье. Дождалась!

От избытка чувств Варвара прямо на бегу оторвала с платья ненавистный бант и выбросила его с лестницы.

– Наконец-то, наконец-то! – радостно приговаривала она. – Ура! Ура! Ура!

Царевна едва не сбила с ног рабочих, которые выполняли странное распоряжение обер-камергера Степана – перекрашивали ковровую дорожку из зелёного цвета в красный. Они отвлеклись на шум, но потом, пожав плечами, вернулись к работе – времени до праздника оставалось совсем мало, а краска ещё должна высохнуть. Страшно представить, что случится, если гости начнут повсюду оставлять красные следы!

Никого вокруг не замечая, Варвара вихрем ворвалась в приёмную.

– Василий! Василий! – завопила она. – Вы привезли новую книгу?!

И только тогда она заметила, что перед ней вовсе не старый знакомый, царский почтарь Василий, который обычно доставлял ей корреспонденцию. Вместо него на мотоцикле прибыл незнакомый парень в форме почтового служащего, который сразу производил неприятное впечатление из-за своего растрёпанного и нахального вида. Услышав вопрос, он повернулся к царевне и с неприятной улыбкой уставился на неё.