– Так он… – замямлил первый пэпээсник, но второй его коллега быстро объяснил все.

– Вот, на людей бросался, грызнул нескольких. Пришлось немного спеленать.

– Надо бы его в «обезьянник» до установления личности. А то он какой-то невменяемый… Обкуренный что ли?! Мы его обшмонали, но документов не нашли… травы тоже, – сержант, одной рукой поддерживающий задержанного, а второй, сжимающий свой «успокоитель», кивнул в сторону «обезьянника» и удивленно уставился на открывшуюся ему картину. – Ни хера себе у вас тут бойня! Ой, прошу прощения, тащ полковник.

– Ага. Кровищи, как будто кабана зарезали! – присвистнул уже второй.

– Тащ капитан, – обратился сержант с перебинтованной рукой к Михе. – Может, откроете?

– Ты че, охерел, cержант?! Ты видишь, что тут творится?! – заорал на того Миха, все еще зеленый как молодая весенняя поросль.

– Ну а куда мне его деть? – растерялся пэпээсник.

– В жопу себе занунь!

– Капитан! – гаркнул полковник.

– Извините, тащ полковник.

Все это время задержанный сержантами сипел, дергался и, несмотря на закупоренный измазанный рот, пытался тянуться в сторону людей. Виктор скривился. Что там сержант говорил? Вроде этот успел нескольких человек цапнуть? Да и у самого сержанта рука перебинтована…

– А с рукой-то что? – задал вопрос Виктор.

– Да этот… – ППС-ник со злостью замахнулся было дубинкой, но вовремя передумал, перехватив взгляд начальника отделения. – Цапнул меня, когда его крутили. Представляете? Вцепился, словно… словно собака какая-то. Пытался и Леху … того, но куртка спасла. Придурок обкуренный!

– Мы ему решили хавальник заштопать, чтобы со спины не напал. Так чё с ним делать то? – поинтересовался второй ППС-ник Леха.

– Сергей Сергеич, гляньте на их глаза, – Виктор все же обратил внимание на схожий у всех троих безумный мутный взгляд.

– Так, Битковский, а ну тащи из подсобки швабру! – скомандовал Смирнов, после беглого взгляда на всех задержанных.

– Чего? – не понял все еще не пришедший в себя дежурный.

– Того! Швабру! Самую обыкновенную!

Миха метнулся в парафию и святая-святых местной уборщицы и приволок древнюю, тяжелую деревянную швабру.

– Сейчас аккуратно открываешь замок, а ты, – полковник кивнул Виктор, – удерживаешь этих, пока сержанты не запихнут туда своего подопечного.

– А эти двое подопечного не сожрут? – засомневался Виктор, прекрасно помня, как псих-интеллигент накинулся на бездомного и загрыз того.

– Ну, вот мы и посмотрим, кто кого… – хмыкнул пэпээсник с перевязанной рукой. – Он ведь тоже кусаться пытается.

– Да. Но у него пасть замурована. – Возразил второй.

– Ниче. Руки ему освободить – вытащит. Ты заметил, что буркалы у него такие же, как и у тех двоих?

– Если честно, то не обратил внимания, он же был рожей вниз.

– Хватит трындеть! – прервал их перепалку Смирнов. – Ну ладно… давайте!

Миха только подошел к двери в клетку, как бомжара начал ковылять туда же, притягиваемый будто магнитом.

– Блин! Витя, отпихни-ка его!

Виктор перехватил поудобнее швабру и, просунув ее сквозь прутья, с силой пнул бомжару в грудь, сбив того с ног. Миха в это время суетливо пытался открыть дверь, и как только ему это удалось, сержанты впихнули туда своего задержанного.

–Эй, а руки ему раскрутить?! – воскликнул Виктор, вынимая свое орудие и прислонив его к стене.

– Черт! Ну не лезть же за ним туда? Эй, а у этого бородатого что, горло разгрызено?!

Миха опять закрыл дверь и отскочил от греха подальше. Все дружно уставились на задержанного, но ни бомжара, ни второй псих не обратили на него никакого внимания. Никто даже и не думал на него кидаться и пытаться сожрать. Не понятно…