Узнав мой запрос, что я интересуюсь фридайвингом, мечтаю сама ему научиться, хочу вести лагеря по фридайвингу, Саша начал рассказывать про Наталью Молчанову, про то, что ему очень повезло учиться и работать с таким удивительным учителем, как она. Конечно, я знала, кто такая Наталья Молчанова. Это русская женщина в свои пятьдесят один год выигрывает все мировые соревнования и бьёт все рекорды по фридайвингу. Андрей по дороге сюда сказал мне, что Саша участвовал вместе с Натальей в создании федерации фридайвинга. Поэтому его скромность на меня произвела большое впечатление. Он говорил только о ней, не о себе. Когда же я рассказывала, Саша слушал меня с вниманием. Да-да, так же было с моим мужем, когда мы с ним только познакомились. Всё вокруг исчезло. Мне хотелось говорить с Сашей ещё и ещё.

И тут к нам подошла Косатка и обратилась к Александру, это она-то – обычно повелительная, суровая, резкая – с большим уважением и вежливостью и даже со мной поздоровалась неожиданно вежливо.

Затем подбежал с ревом Ваня. Я его обняла, побубукала с ним, этакая красавица мама, как забавно, что мы представляем, как нас видят со стороны, и начинаем вести себя так, ну будто перед камерой, да, да именно так, как будто о тебе сейчас снимают фильм. Краем глаза я уловила, что Саша улыбается, глядя на меня. Покраснела. Когда мы прощались, посмотрели снова друг другу в глаза.

А вечером того же дня мы заговорили с Ольгой Ковалевской про дельфинов.

– Да, они телепаты, – замахала она руками на меня, будто я убеждаю её в обратном, – я их фотографирую в бассейне, и у меня, ну как у фотографа, мысленно картинка в голове составляется, в какой бы позе их было круто снять. И представляешь, они тут же принимают именно эту самую позу! А Сирин (я ощутила, что краснею и сердце застучало сильнее), он с ними, вообще, как будто они его семья. Он же не, как мы, которые, как буйки, торчат на поверхности. Он к ним ныряет, зависает под водой минуты по три-четыре. И дельфины вокруг него такие финты устраивают: вьются, играют, обнимают, покусывают. Они с ним на равных. А когда он ведет йогу в дельфинарии и поднимает руки, они выпрыгивают из воды, представляешь!

Через день я столкнулась с Александром на узкой дорожке неподалеку от качелей, где мама моя качалась с Ванюшкой. Его светлые кудри были забраны в хвост. Он шёл к площадке для йоги. Увидел меня и осветился улыбкой.

– Прошу прощения, а вы не могли бы мне показать пранаяму?

Да, – он взглянул на часы и снова светло улыбнулся, – у меня как раз есть немного свободного времени. Вы знаете, да, что пранаямой нельзя заниматься, если недавно поел, если болен, и в критические дни у женщин.

Обед был полчаса назад. У меня шел второй критический день. Я улыбнулась ещё шире и кивнула, мол, знаю: через пять минут буду в беседке.

Саша кивнул. Я уже развернулась к нашему номеру, как меня окликнула мама:

– Чего от тебя этому патлатому нужно?

Я усмехнулась, хотя глаза у меня забегали, а щёки покраснели. И тут же огрызнулась.

– Мама, ну что за глупости? Это просто урок пранаямы – йога такая дыхательная.

– Смотри, не забеременей после этой своей пранаямы, – всей своей солидной фигурой недовольно покачала мама.

Я возмущенно всхрапнула. Встала на дыбы, вскинула лохматую голову и ускакала.

Александр уже занимался в беседке. Увидев меня, он выпрямился, окинул мои порозовевшие щеки добрым взглядом сквозь прищуренные ресницы. Улыбнулся. Удивительная у него улыбка, светлая, спокойная.

Он начал показывать и объяснять. Очень методично. Первое – восстановительное дыхание. Просто дышим и наблюдаем за своим дыханием, движением рук помогаем расшириться грудной клетке. Так же дышат, когда готовятся нырнуть.