Славик не мог оставаться равнодушным, когда встречал в тексте Танино имя. Он негодовал на главного героя, ветреного повесу пушкинских времен, и не мог взять в толк, как мог этот франт не обратить внимания на такую девушку, как Татьяна, которая ему самому казалась вылитой Таней, такой она была смелой, умной и независимой. Славик настолько отождествлял с Таней пушкинскую героиню, что недоумевал, как Онегину она могла не нравиться. Ведь вот она – сидит рядом с ним, такая милая и знакомая, такая интересная, такая умная и честная. "И поделом ему!" – думал Славик, читая письмо Онегина к Татьяне, где тот раскаивается, что вовремя не заметил её достоинств, и умоляет её о любви.

Пожалуй, не стоит даже упоминать, с каким чувством читал Славик это письмо в классе вслух. "Нет, поминутно видеть Вас, Повсюду следовать за Вами.." – низко склонившись над книжкой, читал Славик, боясь, что голос его предательски сорвется и выдаст то, что творится в его сердце, когда он произносит эти слова. Он чувствовал, будто сам написал их, и в то же время понимал, что не мог бы так красиво выразить всё, что было у него в душе.

Он не мог бы точно сказать, когда случилось другое событие, непоправимое, – кажется, несколько месяцев спустя, – вдруг Анна Михайловна объявила, что все пересаженные ученики могут вернуться на свои места, если им этого хочется. И Таня встала со своего места, улыбнулась ему и пересела обратно!

Это был очень тяжёлый период в жизни Славика. Он не мог понять причину её поступка. А когда дома рассказал обо всем маме, та решила поговорить с Таней. Он не знал точного содержания их разговора. Потом мама лишь сказала, что толком выяснить ничего не удалось.

Это было так необъяснимо, так странно! Неужели он обидел её чем-то неосторожно? Неужели ей так не хотелось сидеть рядом с ним, что она только и ждала, когда бы уйти? Они продолжали всё так же общаться. Инцидент, казалось бы, был исчерпан, но он оставил глубокий след в его душе.

Потом было много всего. Они вместе выступали на школьных концертах, участвовали в разных конкурсах и постановках. И везде он искал её взглядом, всё ему было интересно, что имело отношение к ней.

Но как-то быстро закончилось время, отведённое им на школу. Был выпускной вечер, который они справляли на дискотеке. Когда объявили медленный танец, Славик пригласил Таню танцевать. Он давно уже это задумал, давно об этом мечтал. Это был одновременно чудный, волшебный и в то же время грустный вечер, потому что они расставались.

Славик никак не мог решиться взять Танин номер телефона. Да и взяв его, он не представлял, как решится ей позвонить и пригласить куда-нибудь. Ни одна девочка никогда не нравилась ему так, как она, но он отчётливо понимал, что если она узнает о его чувствах, уже не сможет оставаться по-прежнему ничего – ни их шутки, ни их свободное общение.

Славик вообще был довольно скрытен во всем, что касалось чувств и эмоций – такая полезная черта, которую ценили в нём друзья, она же теперь оборачивалась для него страданием.

Когда они танцевали, он наклонялся к Тане, чтобы вдохнуть запах её волос, прочитать выражение её лица, пока они медленно двигались под песню, как сейчас помнится, Агутина "Всё в твоих руках". Если бы он был немного смелее, то сказал бы ей, что готов на всё, что угодно, лишь бы только не теряться в наступающей взрослой жизни, продолжать встречаться и общаться. И это было бы очень естественно и ожидаемо. Все знали, что они дружили. Но словно чья-то железная рука зажала ему рот, сковала язык, и вот он только и может, что смотреть на неё сверху вниз и дышать украдкой глубже, чтобы успокоиться.