– Пошли!

Небрежно положила перед барменом стодолларовую банкноту со словами «Мы вскоре вернемся», сползла с табурета и пошла к выходу, не оглядываясь, уверенная в том, что Олеша пойдет за ней.

Он быстренько допил свой виски и засеменил за ней, как телок за мамкой, на ходу отмечая, что парни в клубе внимательно осматривают высокую девицу, решительно идущую между танцующими.

На автомобильной стоянке перед ночным клубом она подошла к черной блестящей модной иномарке и открыла ее, прикоснувшись к ручке дверцы.

– Садись, быстро, – скомандовала она Олеше.

Тот торопливо залез в салон, пахнущий дорогим парфюмом, и Ленка тихо сказала:

– Заводить не будем, чтобы не привлекать внимание, – и добавила шепотом, поцеловав его чувственно, – давай, раздевайся быстро. Хочу.

– Да как-то стыдно здесь. Кругом люди ходят, – засмущался Олеша.

– Они не увидят, стекла затемненные, не бойся, трус, – и стала решительно расстегивать свои джинсы.

Всё произошло так быстро, что Олеша не успел и насладиться как следует яростным интимным общением со вскрикивающей от удовольствия девушкой. А через полчаса они опять уже сидели за барной стойкой, и Ленка через соломинку цедила какой-то коктейль с независимым видом, лениво поглядывая по сторонам, а он ошарашенно вспоминал произошедшее, как в тумане. Вдруг Ленка прихватила стакан с коктейлем и, ничего не сказав ему, прошла в конец зала, где стала разговаривать с какими-то девицами, громко смеясь. Вскоре Олеша потерял её из виду в толчее и грохоте музыки, а она не подходила больше. Через час сидеть одному перед барменом стало неудобно, и он спросил:

– Сколько мы вам должны?

– Ты нисколько нам не должен, – широко улыбнувшись, ответил тот, чем привел в неловкость клиента, почувствовавшего себя альфонсом.

Олеша встал с табурета и бочком отошел от бара, потолкался среди танцующих, но нигде его новой знакомой не было видно.

– Видимо, ушла совсем, – подумал он и вышел из ночного клуба, чтобы проверить наличие ее машины на стоянке.

Черной иномарки на стоянке не было. «Да, уехала», – с горечью подумал Олеша и не стал возвращаться в клуб, а поехал на такси домой.

Последующие четыре дня он страдал, как от неразделенной любви, и не находил себе места от отчаянья, что некого спросить про нее, что не взял у нее номер телефона:

– Как-то так бесстыдно получается с ее стороны. Воспользовалась нагло моей мягкотелостью и исчезла неизвестно куда. Где мне ее сейчас искать? Так же нельзя поступать, я всё-таки ей не чужой, – рассуждал Олеша.

Тонкий запах ее духов еще несколько дней исходил от его рубашки, висевшей в шкафу, в которой он был тогда, и вызывал у него жгучее желание увидеть сбежавшую неизвестно куда девушку. В следующую субботу Олеша опять пошел в тот ночной клуб, где они встретились, на этот раз один, без своих товарищей, предварительно выпив для храбрости. Он развязано уселся за стойкой бара и заказал виски со льдом тому же бармену:

– Мне как обычно, милейший.

– Простите, не понял, что Вы хотите? – нагло ответил тот, хотя прекрасно понял его и узнал.

– Вискарь со льдом, что же еще.

Бармен равнодушно налил и, воткнув соломинку, пододвинул бокал к нему. Олеша попытался выпить содержимое, как Ленка, двумя глотками сразу, но не смог – подавился и закашлялся.

– Водичкой запейте, – издевательски сказал бармен и поставил перед ним стакан с водой.

Олеша помотал отрицательно головой и, справившись с кашлем, допил противный виски.

– Повтори! – гордо сказал он бармену и двинул ему бокал со льдом.

Тот пожал плечами и налил новую порцию. Олеша посидел немного, не спеша размешивая соломинкой лед в бокале, и небрежно спросил у бармена: