«А как тут ответишь. Борис не хотел. Некогда было. Не нашла времени, слишком занята была. А, собственно, чем?». Нужно было отвечать. Начальник молча ждал, что скажет, предполагаемая сотрудница.

– Дело в том, что я в тот момент состояла в гражданском браке и, так сложилось, что не смогла выйти на работу, – и добавила, – по семейным обстоятельствам.

– А сейчас?

– Сейчас… – Алина вдруг поняла, что стало трудно говорить, она отвернулась и пыталась взять себя в руки.

Начальник пришел на помощь.

– У Вас изменились обстоятельства, – подсказал Венцанов, – и Вы хотите начать трудовую деятельность.

Он не сказал «семейные обстоятельства», но Алина поняла, что это подразумевается, видимо, Ленка, как сумела, подготовила шефа к разговору. «Зря это она, – подумала Алина, – кому чужие неурядицы в личной жизни нужны. Но, с другой стороны, может и не зря, вон, как человек старается, вывести её на доверительный разговор».

– Да, – Алина кивнула, благодарно посмотрела на него и соорудила на лице, какое-то подобие улыбки.

Почему-то сразу стало легче, «зажим», который всё-таки присутствовал, бесследно исчез, и разговор пошёл легко и непринуждённо. Работодатель задавал профессиональные вопросы, на которые Алина вполне уверенно и аргументированно отвечала. Венцанов остался вполне доволен собеседованием и предложенной кандидатурой. О чём сразу, не откладывая в долгий ящик, этой самой кандидатуре, и сообщил.

– Алина Станиславовна, я в общем принял решение на Ваш счёт. Думаю, Вы нам подходите. У меня есть две вакансии, я должен подумать, какую из них Вам предложить. – Протянул Алине визитку, – позвоните мне завтра часов в двенадцать, у меня уже будет окончательная информация относительно Вашего трудоустройства. В любом случае, планируйте с понедельника выходить на работу.

– Спасибо, – кивнула Алина, посмотрела на визитку и вдруг сказала, – у Вас такое необычное имя. – «Зачем сказала, кто за язык тянул, – в очередной раз, отругала себя Алина. – Ладно бы не знала, как его зовут, но Лена несколько раз повторила имя и отчество шефа».

– Да, – улыбнулся новый начальник, – моя мама была большая оригиналка, искусством увлекалась, особенно живописью; любимый художник был Рафаэль Санти. Так и назвала меня Рафаэль.

– Красиво, – мечтательно сказала Алина.

– Не знаю, красиво или некрасиво, но вопросы относительно имени всегда возникают.

– Я неоригинальна, извините.

– Ничего, я привык, – улыбнулся Рафаэль Романович.

Полное имя шефа напомнила Алине визитная карточка, хотя и Ленка называла.

– У Вас и фамилия близка к фамилии известного художника.

– Да, только две буквы где-то по дороге потерялись, – засмеялся Венцанов, – моя мама, кстати, мечтала, чтобы я стал художником. Я долго занимался живописью, довольно серьёзно, но в какой-то момент понял, что великим живописцем не буду, а посредственностью быть не захотел. Расстроил родительницу свою. А она так старалась. У меня в детстве вся комната была оклеена репродукциями картин знаменитых художников. Один портрет был как раз Рафаэля Санти «Иоанна Арагонская». Мне даже кажется, Вы на неё чем-то похожи. Когда сейчас мы разговаривали, я обратил внимание, Вы руку похоже держите, так же изящно. Поверьте художнику, даже не состоявшемуся, внешнее сходство действительно есть, я вижу.

Алина смутилась, картину она эту не помнила и оценить комплимент это или нет, не могла. Хотя, конечно, понимала, что комплимент. Не стал бы такой художник, как Рафаэль Санти размениваться на какую-то нестоящую модель. Рафаэль Романович понял, что, видимо, палку с лирическими отступлениями на первой встрече несколько перегнул и перешёл на деловой тон.