Конкретизировалось и концентрировалось извечное стремление предвидеть будущее в специальных магических практиках (гаданиях, предсказаниях, пророчествах, толкованиях примет и т.п.), в религиозных учениях, в частности в иудео-христианской эсхатологии, наконец, в связи с концепциями общественных преобразований – в утопических и социалистических учениях. Предложение разработать специальное философское и научное знание о будущем, – футурологии, таким образом, оказалось своевременным.

Подчёркивается, что в первом десятилетии XXI века в жизнь воплотились многие прогнозы, которые были сделаны в 1990-х и тогда казались абсолютно невероятными. Прошло всего несколько лет после выхода фильма «Матрица» (1999 год) и американские ученые испытали первый имплант, соединяющий мозг человека с компьютером. Чуть больше десяти лет прошло с момента публикации романа «Лавина» Нила Стивенсона и программисты создали в интернете первую трехмерную виртуальную реальность Second Life. Столько же времени ушло у медиков на воплощение прогнозов Уильяма Гибсона, автора «Нейромантика» и «Джонни—Мнемоника», об имплантации видеокамеры для восстановления зрения у слепых.

Идёт второе десятилетие XXI века и человечество готовится воплотить в жизнь очередную порцию пророчеств футурологов. Некоторые из них вселяют надежду на светлое будущее, некоторые, наоборот, заставляют содрогнуться от ужаса. Отсюда и сакраментальный вопрос, вынесенный мною в заголовок, – АРМАГЕДОН ИЛИ ЦИВИЛИЗАЦИЯ БОГОВ?!

Интеллектуальные поиски правильного ответа на этот вопрос сегодня идут в двух основных направлениях. Первое определяет воцарившийся пессимизм, рисующий мрачные образы дегенерации, разрушения и упадка. Разочарование в научно—технической рациональности привело к распространению иррационализма и мистицизма. Логике и рассудку все чаще противопоставляется роль интуиции, эмоций, сферы подсознательного. Радикальные постмодернистские концепции утверждают, что современная культура утратила надёжные критерии отличия реальности от мифа, прекрасного от безобразного, порока от добродетели. Они подчёркивают, что мы вступили в эпоху «высшей свободы» – свободы от традиции, морали, прогресса.

В то же время начались активные поиски альтернативных концепций прогресса, способных дать человечеству позитивные ориентиры на будущее, избегая необоснованных иллюзий. Постмодернистские концепции прогресса прежде всего отвергли традиционные версии теории развития с ее детерминизмом, фатализмом и финализмом. БОЛЬШИНСТВО ИЗ НИХ ВЫБРАЛИ ДРУГОЙ, ВЕРОЯТНОСТНЫЙ ПОДХОД К РАЗВИТИЮ ОБЩЕСТВА И КУЛЬТУРЫ. Р. Нисбет, И. Уоллерстайн, А. Этциони, М. Арчер, У. Бакли в своих теоретических концепциях трактуют прогресс как возможность достигнуть улучшения, которое с определенной вероятностью может наступить, но может оказаться и нереализованным в полном объеме.

БУДУЩЕЕ ТАКЖЕ МОЖЕТ МЫСЛИТЬСЯ КАК СОВОКУПНОСТЬ ПРОЕКТОВ, И, ТАКИМ ОБРАЗОМ, РЕЧЬ МОЖЕТ И ДОЛЖНА ИДТИ О ЕГО КОНСТРУИРОВАНИИ. Сущность этого подхода состоит в том, чтобы в нормальной повседневной деятельности людей найти движущие силы прогрессивного развития. Как справедливо замечает К. Лэш, «уверенность в том, что улучшения могут произойти только благодаря человеческим усилиям, обеспечивает решение загадки, которая в противном случае просто неразрешима».

Земная цивилизация, утверждает академик Джурович, осознает свой исторический выбор и встанет на вечный и бесконечный путь развития в свете новой парадигмы мировоззрения.

Одной из основных и наиболее общих характеристик развития человеческого общества предполагается возникновение искусственного интеллекта (ИИ).