Только я предпочла бы не знать. Ничего этого не знать. Продолжать жить спокойной привычной жизнью.

Никогда больше не встречать Власа, который своим появлением вновь кромсает все в груди на мелкие кусочки.

— Что? — едва слышно спрашиваю я. — Что ты мелешь?

Уже устала задавать вопросы, на которые совсем не хочу получать ответы.

— Да, Аль! Твой друг - ужасный человек. Трахался с чужой девушкой и получал от этого нереальное удовольствие, пока её парень был в другом городе. Довольна? — теперь и Никита агрессирует и выплескивает свои эмоции.

В голове ничего не укладывается. Она сейчас буквально готова взорваться от всей информации.

Диана и Никита? Пока он возвращался ко мне?

— Да вы все мне аморальны и максимально противны! — последнее, что выдаю, прежде чем быстро обуть босоножки и выскочить из его квартиры.

Мне срочно нужно на свежий воздух.

Вылетаю из подъезда и делаю жадные вдохи.

Недостаточно. Меня продолжает душить непонятной безысходностью.

Ничего не случилось, успокойся - мысленно повторяю сама себе.

Больше не подпишусь ни на какую авантюру Никиты, и никогда не увижу Власа.

Тои года не видела, а значит так будет и дальше.

А если придется, поменяю город. Мне не впервой.

Обидно будет, ведь только вчера я узнала о том, что принята на бюджет в местном университете. Я мечтала об этом и достаточно долго шла к своей цели.

Неужели напрасно?

Достаю из миниатюрной сумочки телефон, собираясь набрать номер Амалии.

Передумав, ловлю такси и называю её адрес.

Так надежнее. Нужно возыметь эффект неожиданности. По моему поникшему голосу Амалия может догадаться и подготовиться.

Вряд ли, конечно, в её голове возникнут подобные мысли. Но лучше таки играть на опережение.

— Привет, — прохожу в столовую.

Никто не удивляется моему появлению, ведь у меня давно есть ключ от их дома.

Муж Амалии, Костя, сидит возле дочери за столом.

Все вокруг забрызгано борщем.

Счастливая Олива машет мне рукой.

— Да когда она научится, — чертыхается Костя.

Сдерживаю язык за зубами и не говорю о том, что при мне и Амалии Олива уже давно спокойно ест ложкой и вилкой, причем очень аккуратно.

С Костей она так протестует, видимо. Он до сих пор обращается с ней, как с годовалой крохой. А с таким-то характером малыхе хочется бунтовать.

— Даже не знаю, — лишь пожимаю плечами. — Амалия дома?

— Да, — утвердительно кивает Костя. — В гостиной.

Сразу следую туда.

— Олива, блин! — слышу, как психует Костя. — Тогда пусть тебя кто-то другой кормит. Я больше даже пробовать не буду.

Ухмыляюсь, и нахожу Амалию, занимающуюся гимнастикой.

— В спорт далась? — удивленно приподнимаю бровь.

— А сама попробуй за Оливой побегать по всему дому, и потаскать её на руках, — она сначала говорит, а потому задумывается. — Ну, впрочем, — махнув рукой, понимает, что я делаю это порой даже чаще, чем она сама. — Спина дает сбой. В свои двадцать восемь чувствую себя на сто.

— Мне не хочется прерывать твой благой порыв, но просто вынуждена это сделать.

Действительно не горю желанием начинать такой неприятный разговор. Амалия сделала для меня многое. Я буду ей благодарна до конца жизни.

Именно ей я позвонила первым делом, когда поняла, что мне срочно нужно исчезнуть из города. Подальше от Власа.

Пришлось рассказать ей все. Абсолютно.

Судьба точно была на моей стороне, хоть и не при самых приятных обстоятельствах. В тот вечер оказалось, что у мамы Кости случился инсульт, и они были вынуждены переезжать в город, в котором мы сейчас живем все вместе.

Родителям Амалии и Власа мы рассказали душещипательную историю о том, как Амалии будет необходима моя помощь и поддержка, когда появится малыш.