– Уже готова? – услышала я голос призрака. Мужчина появился из-за спины.

– Где ты был? – мы перешли проезжую часть, а отсюда до дома рукой подать.

– Убирал с дороги мусор. – Холи с недоверием разглядывал содержимое четырёх стеклянных бутылочек, которые купил. – Листьев насыпало на тротуар.

– Зачем ты убирал листья? – недоуменно поинтересовалась я. – Лежали бы себе и лежали.

– Знаешь, бывает, одна крошечная деталь может изменить мир. – вдохновлённо произнёс он, глядя на проплывающие над нашими головами облака. – Ты, что, телевизор не смотришь? – немедленно выпалил Габриэль, заметив моё недоумение. – Тот фильм и фраза про бабочку?

– В основном, ты у нас перед телевизором сидишь.

– Серьёзно? – удивился призрак. – Ох, люди! Вы гордитесь тем, что не смотрите телевизор, но заменяете его бесконечным сидением в интернете или бестолковыми разговорами с другими людьми! – размахивал он руками. – Уж лучше бы вы смотрели телевизор. – подытожил свою пламенную речь Холи.

Спустя некоторое время, оказавшись на знакомой улице, мы идём, стараясь не смотреть по сторонам, будто единственный существующий дом на Ниниан-роуд – наш. Из окон, словно из засад, таращатся недовольные домохозяйки, старушки, сощурившие глаза, чтобы лучше видеть проходящих, и Карлос, недавно пополнивший ряды готов. Парень одобряюще поднимает «козу» с оттопыренным большим пальцем, видя меня. Габриэль говорит, что в некотором роде, этим жестом он выказывает своё уважение. Стараясь не обращать на них внимания, прохожу дальше.

За пару домов от нашего замечаю миссис Миллиган и довольно высокого мужчину. Старая леди, разговаривая с ним, активно жестикулирует. Мне хватило пары недель, чтобы понять, что именно таким образом она кого-то ругает. Каждый раз, когда речь заходит о ком-то, кто ей не по душе, она начинает махать руками. То сильно прижмёт друг к другу средний, указательный и большой пальцы, что даже ногти белеют, то «стряхивает» что-то с рук, а в особых случаях сжимает кулаки и со злости трясёт ими. Издалека может показаться, что таким образом она изо всех сил пытается согреться.

Пицца уже не такая горячая, я взяла коробку покрепче и решительно зашагала к своей двери. Поднявшись по ступенькам, Габриэль потрогал меня за плечо, привлекая внимание. Я обернулась на него. Холи показывал на мужчину, с которым так «мило» болтала миссис Миллиган. К ним уже присоединились Стефания Гилберт и двое её детей, которые вцепились в мамину юбку мёртвой хваткой и с опаской провожают взглядом проезжающие мимо машины. Миссис Гилберт над чем-то смеётся, прикрывая рот рукой. С близкого расстояния я могу рассмотреть незнакомца: он довольно-таки высокий, а со спины, ко всему прочему, кажется крупным, коротко стриженные волосы и борода имеют рыжеватый отлив. Эдакий хипстер. Действительно, есть какое-то внешнее сходство с представителями этой субкультуры. На плече чёрная сумка, ремень которой он нервно поглаживает большим пальцем правой руки, а в левой – сжимает мобильник.

– Мисс Йорат! – вдруг позвал тот мужчина. Он с трудом выбрался из круга миссис Миллиган и Стефании, направившись ко мне. Женщины мигом стали расходиться по домам. – Я от Сэнди. – сообщил он, подойдя ближе.

– От какой такой Сэнди? – растерянно уточнила я. Никогда не знала никого с подобным именем.

– Седрик Блэкберри. – уточнил мужчина, силясь прочитать название пиццы на влажном чеке, приклеенном к коробке. – Я бы не отказался пообедать.

– Нахал. – коротко прокомментировал Габриэль и зашёл в дом. – Не для тебя я уговаривал её на пиццу, хипстер.

– А Вы по какому поводу? – спросила я, как нарочно потеряв ключи в сумке.